Фантастический север — «наука»
Вершина земного шара постоянно ассоциировалась с фантазией, приключениями и мифами. Чем растолковать то, что ледяной север так прочно обладает отечественным воображением?
Ночное небо переливается броскими цветами. Голубовато-зеленые, светло синий, фиолетовые и пурпурные полосы пульсируют над белой почвой.
Моря бороздят огромные чудовища, поющие оглушительно звонкими голосами, а белые медведи охотятся на зубатых китов на суше и на море. Гиганты выстроили себе дома в горах, а в горах обитают тролли и эльфы.
Полгода тут проходят в темноте, в губительном, жёстком и вероломном холоде, вторая добрая половина года — царство солнечного света и тепла, в то время, когда природа зелена и изобильна. Это врата в другой мир.
Аборигены, больше напоминающие животных, чем людей, живут в гармонии с жёстким окружением, отвергая внешнюю власть и сражаясь с страшной жестокостью. Вы определили это место.
Это фантастический север.
За прошлые годы вам довелось совершить в том месте много времени, не смотря на то, что, возможно, вы сами того не подозревали. Всемирный успех диснеевского мультипликационного фильма «Холодное сердце» (2013) — это только вершина айсберга.
Тяжелые опробования, выпавшие на долю семьи Старк, и будущая битва к северу от Стенки в романах Джорджа Р. Р. Мартина привлекли десятки миллионов читателей в мире, просматривающих на различных языках книги серии «Песнь Огня и Льда», первая из которых заметила свет во второй половине 90-ых годов XX века. Телевизионная адаптация «Игра престолов» также привлекла миллионы зрителей в различных государствах.
В том месте, где Российская Федерация: едем на Север
Delfi.lt28.05.2015Вверх на север
Respekt15.09.2011Новый Север: мир в первой половине 50-ых годов двадцатьпервого века
New Statesman01.04.2011Кроме троллей из «Холодного сердца» и великанов с белыми ходоками в Вестеросе, викинги занимают серьёзное место на культурной сцене. В первую очередь XXI века музейные экспозиции, посвященные ранней скандинавской культуре, проходят в мире, от Вашингтона в округе Колумбия и Берлина в Германии до Сучжоу в Китае.
Совсем сравнительно не так давно, в 2009 году, северяне атаковали монастыри в Ирландии и Шотландии в мультипликационном фильме «Секреты кельтов», упрямые скандинавы совершали набеги на Северную Англию в книге Уэллса Тауэра (Wells Tower) «Все опустошено, все сожжено», и раб-северянин пытал собственную судьбу вопреки всем преградам в фильме «Валгалла: Сага о викинге» Николаса Виндинга Рефна (Nicolas Winding Refn).
И вдобавок имеется Рагнар Лодброк и его родичи, чья сага разворачивается в телевизионной драме «Викинги» (2013 —). Весьма произвольно трактуя средневековые тексты о приключениях Рагнара и его броских наследников в девятом веке, телевизионный сериал, снятый каналом History, уделяет большое количество времени необычности и демонстрации странности этих северян-язычников, выделяющихся кроме того на фоне чуждого нам средневекового мира.
И британцы, и северяне говорят на англо-саксонском и на ветхо-норвежском иногда, в второе время они говорят на британском с английским либо скандинавским выговором с налетом архаичности. У Рагнара и его парней имеется прекрасно продуманные причёски и татуировки.
Они ни при каких обстоятельствах не слышали о Риме и Париже. Они советуются с прорицателем и приносят своим всевышним в людей и жертву животных. Как все это совершенно верно?
Приблизительно так, как правильны сами саги. Рагнар Лодброк из написанной Саксоном Грамматиком в двенадцатом веке хронике «Деяния данов» либо из исландской «Саге о Рагнаре Лодброке» XIII века вряд ли хоть мало напоминал настоящего Рагнара Лодброка, в случае если таковой когда-либо существовал.
Из-за каких изюминок современной эры вершина земного шара притягивает отечественный взор? Откуда взялось отечественное очарование «северностью»? На западе север всегда был мнимым географическим местом и царством.
С древних времен это была почва на краю земли, которая существует по своим собственным законам, и холст для разнообразных фантазий. Многие эти фантазии сохранились в целостности, как будто бы вечная мерзлота, сохранившая вечнозеленым отечественный интерес к северу.
Но иногда что-нибудь происходит.
Для древних почвы на дальнем севере, Гиперборея и Туле, в один момент были настоящими и нереальными местами. Это были малоизвестные почвы (terrae incognitae), как их обрисовывает карта Птолемея, поскольку они пребывали так на большом растоянии от греков и их соседей, что казались более легендарными, чем настоящими.
Для греческого поэта Пиндара, писавшего в пятом веке до нэ, Гиперборея, страна за северным ветром, как гласит ее наименование, была страной, недостижимой для простых людей. Ее радостные жители, свободные от заболеваний, старости, работы и войн, проводили собственный время в танцах и пирах.
Персей и Геракл, два храбреца и два сына всевышнего Зевса, смогли добраться до в том направлении. Но они были особыми людьми.
Пиндар, обращаясь к чисто людской аудитории, давал предупреждение: «Ни пешком, ни на корабле вам не добраться до места встречи с гиперборейцами». Совсем второе вывод мы встречаем в прозаическом труде Геродота, писавшего приблизительно одновременно с этим, что и Пиндар.
Геродот вычислял Гиперборею настоящей, не смотря на то, что и весьма далекой страной. Она лежала на большом растоянии на север от Скифии а также от страны кельтов, но не обращая внимания на это, в ней царил мягкий климат, и солнце сияло днем и ночью.
Как и Гиперборея, Туле ассоциируется с настоящим и с мнимым местом. Древнегреческие авторы ссылались на не дошедшую до наших дней работу IV века до нэ, помещавшую Туле на расстоянии шести дней плавания к северу от Английских островов.
Более поздние писатели пробовали соотнести Туле, а заодно и выяснить границу мира, с Оркнейскими островами, Исландией, Норвегией и Фарерскими островами. И римский поэт Вергилий (70 — 19 гг до н. э.), и позднеантичный философ Боэций (480-525 гг н. э.) вычисляли Туле северо-западной границей мира, за которой простиралась ужасная неизвестность. В поэме Эдгара По «Страна снов» (1844) путешественник растолковывает:
Я возвратился в край родной
Из Туле чёрной и немой,
Лежащей в блеске гордого убранства
Вне времени и вне пространства.
В ранний период Римской империи греческий географ Страбон (приблизительно 30 год н. э.), создатель «Естественной истории» римлянин Плиний Старший (77 г. н. э.) и римский историк Тацит (98 г. н. э.) размещали Туле за пределами Британии, ставшей частью Римской империи в 43 году н. э. По мере расширения границ Римской империи на север римские авторы применяли уже существовавшие знания об этих краях и додавали к ним новые сведения. Историк Тацит информировал, что в Британии мокрый, мягкий климат, длинные дни и плодородная почва, продолжающиеся практически 24 часа.
Кое-какие северные племена, скотты, весьма были похожим германцев. «длинные конечности и Рыжие волосы представителей населения Каледонии (Шотландии) конкретно показывают на германское происхождение», — писал Тацит. пикты и Скотты, еще одно племя, населявшее северные районы Британии, были неукротимыми и такими агрессивными, что римский император Адриан приказал возвести замечательную линию оборонительных упрочнений — Адрианов Вал. Но этого выяснилось не хватает, дабы сдержать их. вторжения и Набеги с севера длились, ив IV веке н. э. стали такими частыми, что императоры решили покинуть Британию.
Благодаря другим авторам и Тациту, ссылавшимся на него, свирепые племена, жившие к северу от Адрианова Вала, присоединились к мифическим жителям Туле и Гипербореи, пополнив число обитателей севера. В нескольких собственных трудах Тацит превозносит доблести народов, живших за северными пределами Римской империи. скотты и Пикты заслужили его восторг своим отказом поступиться свободой, а германские племена северной Европы — верностью и храбростью семье.
Не смотря на то, что Тацит приводил этнографическое описание северны племен, он кроме этого сказал о фантастическом царстве, свободном от упадничества цивилизации. Никто из германцев не насмехался над пороком, поучал он собственных соотечественников, и они не вычисляют актуальным развращать и подвергаться развращению.
Пара столетий спустя вторая несколько северян высадилась к югу от Адрианового Вала, как подтвердив, так и запутав представления о «северности», унаследованные от греков и римлян. В 865 году так именуемое «Великое войско» вторглось в Восточную Англию.
Если доверять сагам, то возглавляли войско сыновья Рагнара Лодброка. Данный альянс скандинавских отрядов обрушил три из четырех англо-саксонских королевств — Нортумбрию, Восточную Англию и Мерсию — прежде, чем был, наконец, побежден королем Уэссекса Альфредом Великим во второй половине 70-ых годов IX века.
Великое войско стало последним вторжением северян, норманов, как их прозвали в Англии, на тот период. Но разбойники и скандинавские торговцы плавали на протяжении побережий десятилетиями.
Большая часть вторжений были набегами в стиле бей и хватай, как наступление на монастырь Линдисфарн в первой половине 90-ых годов VIII века. У богатых церквей были собственные сокровища, и они кроме этого довольно часто хранили сокровище собственных патронов.
Это делало их заманчивыми целями. Пираты-язычники нападали совсем неожиданно, забирали пленников и добычу и оставляли по окончании набега дымящиеся руины.
Неизвестные хронисты в богатом аббатстве Ксантен в верховьях Рейна добросовестно обрисовывали набеги северян на их соседние края и область пара лет подряд, пока не записали во второй половине 40-ых годов IX века с не хорошо скрываемым бешенством: «Язычники с Севера, как в большинстве случаев, принесли разрушения в христианский мир, но дополнительно обрисовывать это возмутительно».
В следующие 150 лет северяне создали поселения и проложили торговые дороги везде от Константинополя до Северной Америки через северный район Атлантического океана, а также в центральную и восточную Европу. Кое-какие почвы, в которых селились северяне, к примеру, Исландия, были мало населены и представляли собой благодатные государства для колонизации и заселения.
Политические конфликты на континенте предоставили вторым группам норманов возможность взимать дань либо установить постоянный контроль над некоторыми территориями. Таким был Роллон либо Хролфр, первый герцог Нормандии.
Он дал согласие принять христианство и не пускать пиратов в Сену в обмен на руку дочери короля Карла и Руан с окрестностями во владение.
Как непоколебимая храбрость норманов и их ужасная эффективность в сражении подтвердили существовавшие стереотипы о северянах, так же и их гордость стала еще одним подтверждением этих взоров. В то время, когда от Роллона "настойчиво попросили" поцеловать ногу короля Карла в обмен на герцогский титул, он решительно отказался: «Я ни перед кем не преклоню колена и не буду целовать никому ноги».
Он приказал одному из собственных солдат поцеловать королевскую ногу вместо себя. Делая приказ, тот так быстро поднял ногу короля, что опрокинул Карла на пояснице.
Гиперборейцы, быть может, были так же активны, как норманы, и разделяли их любовь к пирам, но больше ничего общего между ними не было. В случае если гиперборейцы обожали хорошую судьбу и не нуждались в войнах, то норманы были весьма ожесточённы и нападали на невооружённых и не сильный так же довольно часто, как и на сильных.
Алкуин, нортумбрийский священник при дворе Карла Великого, причитал по окончании налета на Линдисфарн: «Язычники осквернили святилище Всевышнего, пролили кровь святых около алтаря, опустошили дом отечественной надежды и разбросали тела святых, как навоз на улицах». Но в действительности вожди викингов не были более жестокими, чем их христианские современники, включая Карла Великого.
Кое-какие авторы объединили описание недавних набегов викингов с представлениями об особом варварстве северян и с мнением о том, что Север населен необычными созданиями. Они утверждали, что кое-какие норманы не совсем люди, и что их берсерки владеют силой и гневом волков и медведей.
Многие писатели, еще со времен античности, отмечали внушительное телосложение и светлую кожу северян. Но для других их очевидная храбрость не имела возможности помогать оправдание ужасных манер.
По словам Ахмаба ибн Фальдана, посланника халифа Аль-Муктадира к волжским булгарам в первой половине 20-ых годов десятого века, русы (так именовали северян, поселившихся в данной области) отличались впечатляющим сложением: «Я не видел никого, кто был бы сложен лучше, чем они — они как будто бы пальмы, яркие и рыжеволосые». Наряду с этим он жаловался, что они редко купались и ни при каких обстоятельствах не мыли руки, кроме того перед едой либо по окончании отправления потребности. «Они самые нечистые из божьих созданий… Они как будто бы ослы, бродящие по полям».
Время неспешно развеяло часть ореола таинственности. В одинадцатом веке норманы приняли христианство и больше приобретали от мирной торговли, чем от пиратства.
По мере заката Эры Викингов северные почвы прекратили ассоциироваться с нападениями и угрозой, а на смену им пришли восторг достатком и любопытство. Ганзейская Лига — конфедерация торговых городов около Балтийского и Северного моря — осуществляла контроль торговлю слоновой костью, рыбой и мехами, кроме другого.
Величественные арктические кречеты оставались любимыми охотничьими птицами принцев и королей по всей Евразии впредь до начала современной эры. Белые медведи были желанными трофеями.
Норвежский король Хокон отправил в дар медведя королю Англии Генриху III в первой половине 50-ых годов тринадцтаго века, и белых медведей возможно было встретить в залах чудес природы в XVI и XVII столетиях.
© flickr.com, U.S. Geological Survey/Patrick KelleyСеверный Ледовитый океан
Но север все равно оставался границей известного мира. Европейские исследователи в XVI и XVII столетиях утверждали, что неизведанные области дальнего Севера таят маленькие торговые дороги в Китай, каковые возможно кроме этого отыскать за северными пределами Северной Америки.
С XVI до XIX века торговые фирмы, авантюристы и правители снарядили десятки экспедиций в отыскивании северо-восточного и северо-западного проходов, как именовали эти гипотетические дороги. Сохранившаяся тайная того, как выглядит мир на вершине земного шара, разрешила Северу сохранить ассоциации с фантазиями, приключениями и мифом.
В романе «Пылающий мир» (1668), занимательном фантастическом произведении, ученая и автор Маргарет Кэвендиш (Margaret Cavendish) поместила портал в параллельный утопический мир, населенный разумными животными, на Северном полюсе.
Самые узнаваемые черты отечественного Фантастического Севера купили форму в начале нового времени. Но лишь в десятнадцатом веке полярные регионы стали приобретать заметную политическую привлекательность.
Вальтер Скотт повторил восторг Тацита перед свободолюбием северных племен, обрисовывая в романтическом духе кланы шотландских горцев, чей образ судьбы был уничтожен за пара поколений до него, в романе «Уэверли» (1814). Как и в фильме «Отважное сердце» (1995), шотландцы разрываются между сопротивлением тиранической власти Англии и сотрудничеству с ней.
Конечно, повстанцам достается все лучшее, и как раз они произносят самые возвышенные речи, не смотря на то, что и обречены на поражение.
«Уэверли» взял громадный успех, и Скотт стал известен как «чародей севера». Заданный им пример был на уникальность долговечным.
Диана Гэблдон (Diana Gabaldon) написала в первой половине 90-ых годов двадцатого века легендарную серию книг «Чужестранка», воздействие которых происходит перед восстанием якобитов, взявшим бессмертие благодаря Скотту. Действия происходят в весьма шотландском обрамлении.
Подобным образом враждебный северный Свободный народ — наименование свидетельствует, что они не признают власть далекого короля и живут за пределами цивилизации в безжалостном краю — из книг Джорджа Мартина «Песнь Огня и Льда» представляет собой гибрид из Тацита и произведений Скотта. Они одновременно благородные, обреченные партизаны и дикие, неотесанные ходячие воплощения представлений о буйных чужаках.
Интерес к северу приходит и из вторых сфер. Чрезмерное увлечение Средними столетиями, как возобновляющее, так и ревизионистское в десятнадцатом веке захватило европейскую культуру, и репутация средневековой Скандинавии существенно улучшилась.
Норманы больше не считались жестокими пиратами-язычниками, они стали инженерами и превосходными мореходами. Во второй половине 30-ых годов девятнадцатого века датский археолог Карл Христиан Рафн (Carl Christian Rafn) объявил, что две саги о Винланде, показавшиеся в тринадцатом веке (Сага о Эрике Рыжем и Сага о Гринландцах), обрисовывающие путешествия северян в Винланд, вправду говорят о том, что Лейф Эрикссон и другие плавали из Гренландии в Северную Америку в конце Х века.
Через пара лет его интересный трактат был переведен на английский и обширно разошелся называющиеся «Открытие Америки норманами в Х веке». Оспаривая господствовавшую точку зрения, в соответствии с которой, саги о Винланде были чистым выдумкой, Рафн и его приверженцы представили убедительную догадку о том, что северо-европейцы совершали транс-атлантические путешествия за 500 лет до Христофора Колумба.
Догадка о «северном» открытии Америки придала дополнительных сил приверженцам теории расового превосходства белых. Многие грамотные люди того времени верили, что различные расы появлялись в различных местах в различное время, как отдельные виды, и существенно отличались друг от друга биологически.
Эта теория, узнаваемая, как полигенизм, утверждала, что первыми и лучшими людьми были белые. философы и Учёные применяли эту теорию, дабы оправдать подчинение небелых людей, каковые считались биологически и интеллектуально менее развитыми.
В данной так называемой белой расы существовала северная подгруппа, узнаваемая, как тевтонская либо арийская. Ее представители отличались внушительным телосложением, голубыми глазами и светлыми волосами.
Эта северная подгруппа считалась самой чистой и представляла собой самоё совершенное раскрытие способностей и человеческого потенциала. В соответствии с научным расизмом XIX века, обитатели севера больше не были нечистыми, бессердечными животными, какими их вычисляли с конца древних времен.
Вместо этого поклонники белого превосходства и полигенизма идеализировали второй тип северян, соответствующий господствовавшим расистским взорам и напоминавший древние предания о гиперборейцах — высокие, золотоволосые храбрецы.
Эти верования обнаружили большое количество выражения в течение XIX века. Германский композитор Рихард Вагнер под влиянием идей философа Артура Шопенгауэра, вычислявшего, что «белые расы» создали наиболее культуру и высокую цивилизацию, высказал предположение, что лишь тевтонские народы в состоянии создавать и ценить глубокое мастерство, поскольку они отличаются наивысшим культурным вкусом.
Вагнер естественным образом изложил собственный тевтонский национализм, изменяя северные мифы, самый подходящий материал для его шедевра, четырех связанных опер, приобретших известность, как цикл «Кольцо».
Во время объединения Германии в середине направляться века немцы также обратились к Тациту в отыскивании истории собственных корней. Кое-какие черты, которыми Тацит наделил германские племена — светлые волосы и светлая кожа, голубые глаза, умение и высокий рост вести войну — отвечали современным идеям о превосходстве «тевтонского народа».
Философ Фридрих Ницше, одно время почитавший и Шопенгауэра, и Вагнера, обратился к северу в отыскивании подлинной европейской религиозной традиции, призванной стать альтернативой узколобой христианской морали. Он идеализировал стойкость и живучесть как северян, так и тех, кого он именовал «тропическими народами», очертя голову обрисовывая «белокурых бестий», господствующих над жалкими и раболепными обитателей Юга.
Согласно его точке зрения, это было выражение естественного порядка вещей, не искаженного моралью, заставившей людей подавить собственные инстинкты. Отличавшийся нехорошим здоровьем всю собственную жизнь Ницше думал, что сильные и энергичные должны править не сильный.
В Соединенных Штатах интерес к викингам показался во второй половине XIX века по более прозаической причине — из-за наплыва солидного числа скандинавских иммигрантов. Американские писатели также восхваляли мускулистых и энергичных представителей населений украины, не говоря уже о их необычных белокурых волосах и пронзительных голубых глазах.
Скандинавские иммигранты применяли идею о викингских поселениях в Америке в качестве исторического прецедента для поселения и своих путешествий в Соединенных Штатах. Во второй половине 90-ых годов XIX века в Миннесоте был обнаружен рунный камень, предположительно, обрисовывавший наступление индейцев на викингов в первой половине 60-ых годов четырнадцатого века.
Артефакт стал называться Кенсингтонского Рунного камня и был подделкой XIX века. Он обрисовывает придуманное долговременное скандинавское присутствие в Северной Америке, в отличие от недолгого нахождения викингов в Винланде, каким оно было в действительности.
К тому же, он дает убедительное, не смотря на то, что и ненастоящее объяснение обстоятельств, по которым викингские поселения просуществовали недолго — их изгнали индейцы.
Писатели в ХХ веке обращались к теориям северного окружения, дабы научно обосновать собственные взоры о расовом превосходстве белых. Американский евгеник Мэдисон Грант (Madison Grant), создатель вышедшей в 1916 году и ставшей поразительно популярной книги «Финиш великой расы», утверждал, что «нордическая раса» создала лучшую западную цивилизацию, поскольку резкое солнце долгими летними днями и суровые ветры и леденящий холод зимний период закаляют мужественность и удаляют «недостатки».
Современный Гранту американский евгеник Лотроп Стоддард (Lothrop Stoddard) полагал, что нордическая раса представляет собой высшее развитие всех белых рас. В популярной и влиятельной книге «Цветная волна: угроза господству белых в мире» (1920) он давал предупреждение, что иммиграция в государства Северной Европы и Америки «цветных рас» подрывает господство белой расы.
Очевидно, похожие взоры разделяли нацисты и Гитлер. Фашисты нашли дополнительное обоснование собственной теории превосходства белой расы в трудах собственных соотечественников Вагнера и Ницше, и они кроме этого обратились к Тациту, дабы изучить мифические корни германского «фолька» либо народа.
Гитлер и многие другие влиятельные члены нацистской партии пребывали в Обществе Туле, организации белых расистов, проводившей «научные» расовые изучения и интересовавшихся «северным» происхождением арийской расы. Фашисты вычисляли Фантастический Север собственной родиной и родиной белого превосходства, смесью обрисованных Пиндаром прекрасных гиперборейцев с придуманными Грантом стойкими северянами.
Очевидно, в увлечении викингами нет ничего расистского, они вправду очаровывают. Средневековые скандинавы не вспоминали о том, что нужно лелеять собственную «белую расу» и защищать ее чистоту, подобные идеи были им чужды.
Их нынешняя популярность является проявлением ветхого интереса к фантастическому северу, известного еще с древних времен. Викинги являются примером незнакомого, харизматичного, агрессивного народа, живущего в тяжелых северных условиях, как Свободный народ Вестероса либо шотландцы в «Чужестранке».
Но с XIX и ХХ века мысль «северности» игралась центральную роль в теории белого расового превосходства, и фантастический север был неразрывно связан с этим. Многие белые расисты вычисляют «нордическую расу» примером чистоты белой расы и отстаивают уникальную расовую «чистоту» под прикрытием культурного наследия.
Шовинистские перемещения усилились среди крайне правых на западе. Расписанные рунами, объединенные в организации называющиеся «Арийское братство» либо «Белый орден Туле», последователи этих перемещений выкрикивают лозунги наподобие «Массовая иммиграция — геноцид белых наций» и «Разнообразие — кодовое слово для геноцида белых».
Быть может, это оказывает помощь растолковать, из-за чего фантастический север переживает собственную культурную весну. Может, это не через чур кидается в глаза, но белые расистские идеи возвращаются в политический мэйнстрим.
Газеты, политики и специалисты говорят о поднимающейся волне иммигрантов из-за пределов Европы и США. История о нападении на поселение северян, поведанная Кенсингтонским Рунным камнем, отыскала познание у большинства североамериканцев и европейцев, кто ощущает угрозу в важных демографических и экономических трансформациях.
С 2001 года ксенофобия, неприязнь и расизм к иммигрантам существенно усилились на западе. Сейчас быстро участились насилия и нападения на иудеев, сикхов и мусульман на фоне кризиса с беженцами из Сирии и недавними террористическими атаками.
А на Фантастическом Севере господство белых осталась неоспоримой.
Отечественные арктические мечтания отражают неприятности современности. По мере того, как земной шар делается более жарким и сухим, прохладный цветущий северный ландшафт делается более привлекательным.
Те, кто возмущен усилением власти правительства, промышленным разрушением и политическим подкупом, может черпать воодушевление в историях о гордом населении украины, не затронутом разложением, населяющем север. Кто-то начинает увлекаться историями о завоеваниях и силе в условиях политических и экономических трудностей.
Какое бы выражение не обнаружили их фантазии и мечты, все они проистекают из комплекса идей, прослеживаемых до XIX века и потом в глубь письменной истории. Но мы можем содрогнуться при мысли о том, что лежит подо льдом.
Животный мир Арктики. Документальный фильм.
