Цивилизованная европа: как варфоломеевская ночь вошла в историю — «общество»
В ночь на 24 августа 1572 года в столице Франции случилась резня, вошедшая в историю как «Варфоломеевская ночь».
Термин «Варфоломеевская ночь» в далеком прошлом употребляется как знак ожесточённой и кровавой расправы. Но обычно те, кто его применяет, мало что знают о том, что в конечном итоге за ним стоит.
Христиане против Рима
В первой половине XVI века в западном христианстве начался раскол. Римская церковь, сконцентрировавшая в собственных руках не только власть духовную, но и громадное влияние в светских делах, начала вызывать недовольство у верующих.
Злили прихожан огромные достатки, сосредоточенные в руках святых отцов и их, мягко говоря, не самый аскетичный образ судьбы. Церковь обвиняли в том, что она отошла от правил подлинного христианства.
Так началась Реформация, породившая протестантизм — совокупность свободных церквей, деноминаций и церковных союзов, выстроенных на правилах, хороших от римских канонов.
Церковь, стремясь отстоять собственный необыкновенное положение, начала твёрдую борьбу с протестантами. Европа вступила в эру религиозных войн, в той либо другой степени затронувшую все ведущие страны Западной Европы.
Свадьба во имя мира
Во Франции противостояние протестантов и католиков — гугенотов вылилось в череду кровавых войн, растянувшуюся практически на сорок лет.
Эти войны разрушали и ослабляли государство, терявшее возможности отстаивать собственные интересы в мире.
8 августа 1570 года был подписан Жерменский мирный соглашение, положивший финиш третьей гугенотской войне.
Поставить точку во неприязни двух религиозных лагерей должна была свадьба французской принцессы-католички Маргариты Валуа и фаворита протестантов Генриха Наваррского.
На свадьбу 19-летней «королевы Марго» и 18-летнего Генриха в Париж съехалась вся элита Франции, как католики, так и протестанты. 18 августа 1572 года бракосочетание произошло.
Представители умеренных сил ликовали — наконец-то в войне поставлена точка.
Католический заговор
Но католические радикалы были в ярости. Прежде всего это касалось Генриха I де Лоррена, 3-го герцога де Гиза.
Дело в том, что среди тех, кто прибыл на торжества, был один из фаворитов гугенотов адмирал Гаспар де Колиньи. Адмирал был заклятым неприятелем рода Гизов.
Королева-мать Екатерина Медичи, мастерица по части заговоров, призвала герцога де Гиза отомстить адмиралу за погибшего отца, павшего в бою с гугенотами.
Историки расходятся во мнениях, кто был более активным деятелем этого заговор — герцог либо королева-мать. Как бы то ни было, 22 августа нанятый герцогом де Гизом киллер стрелял в де Колиньи, но только ранил его в руку.
Обстановка осложнилась — адмирал по окончании заключения мира был включен в Королевский совет, и стал одним из ближайших советников короля Карла IX. Де Колиньи обратился к королю с просьбой наказать тех, кто на него покушался.
Католики собрались на срочный совет. Историки расходятся во мнениях, кто как раз главенствовал идеологом следующего ответа, но в итоге сошлись на том, что если не удалось убить одного гугенота, то нужно убить всех.
Тем более, что они так удачно собрались в Париже из-за королевской свадьбы.
«Это ты адмирал?»
Что касается исполнителей, то их было даже больше чем нужно — народные веса Парижа состояли преимущественно из католиков. К неприязни к гугенотам сейчас добавилось и раздражение шикарной свадьбой, тогда как парижане жили впроголодь.
Кое-какие считают, что изначально Екатерина Медичи, герцог де Гиз и король не планировали масштабной бойни. Планировалось прикончить де Колиньи, полтора десятка полководцев гугенотов, захватить в плен Генриха Наваррского и его двоюродного брата принца де Конде, и на этом остановиться.
Безотлагательно оповестили католиков, привлеченных к заговору. Отличительным знаком, дабы не перепутать собственных с чужими, выбрали белую повязку на руке.
В ночь с 23 на 24 августа 1572 года, в канун дня святого Варфоломея, Карл IX отдал приказ собравшимся во дворце католикам «отсечь людей и голову адмирала из его свиты».
В три часа ночи на колокольне церкви Сен-Жермен-л’Оксеруа зазвучал набатный колокол. Для католиков это был сигнал к атаке.
Адмирал де Колиньи погиб одним из первых. В спальню к нему ворвался богемский наемник Карл Диановиц по прозвищу Бем.
Застав де Колиньи в ночной сорочке, он грубо задал вопрос: «Это ты адмирал?» Де Колиньи ответил: «Юный человек, уважай мою старость». Бем проткнул его шпагой, а извлекая её, распорол лицо надвое.
Тело убитого выкинули в окно.
Жертвы и спасители
Первоначально убийцы вправду действовали по замыслу, ликвидируя собственных основных неприятелей. Но весьма скоро обстановка вышла из-под контроля.
Распаленные религиозной истерией парижане стали убивать всех гугенотов, не щадя ни стариков, ни дам, ни детей. Убийства сопровождались грабежами.
Чем продолжительнее продолжалась бойня, тем неразборчивее становились убийцы. Под шумок возможно было убить и соседа-католика, с которым был давешний конфликт, ограбить понравившийся дом, независимо от того, кто в том месте живет.
В то время, когда взошло солнце, глазам обитателей Парижа предстало ужасное зрелище — улочки города были усеяны сотнями истерзанных трупов. Кроме того инициаторы расправы испытали кошмар от содеянного.
Нельзя сказать, что в резне учавствовали все католики. Маргарита Валуа личным заступничеством спасла судьбе мужу и еще нескольких гугенотам, отыскавшим убежище у нее в спальне.
Рядовые католики прятали гугенотов в своей квартире — кто бесплатно, а кто-то и за плату.
Убийства пошли на спад, но не закончились, так что спустя три дня Карлу IX было нужно послать войска, дабы силой прекратить бесчинства. Расправы над гугенотами случились и еще в нескольких городах Франции, куда дошли новости о парижских событиях.
Иван Грозный в кошмаре
Правильное число жертв Варфоломеевской ночи неизвестно. Считается, что оно находится в диапазоне от 5000 до 30 000 человек.
Этого выяснилось достаточно, дабы заявить Варфоломеевскую ночь самой масштабной религиозной резней XVI века.
Кроме того русский царь Иван Грозный обратил на нее внимание. В письме императору Максимилиану II он писал: «А что, брат дражайшей, скорбиш о кроворозлитии, что учинилось у Францовского короля в его королевстве, несколко тысяч и до сущих младенцов избито; и о том крестьянским правителем пригоже скорбети, что такое безчеловечество Француской король над толиком народом учинил и кровь толикую без ума пролил».
Не обращая внимания на смерть основных вождей гугенотов, французские протестанты не сдались. Страну ожидала новая череда религиозных войн, как кровавых, так и тщетных.
А совсем закрепление равноправия протестантов во Франции случилось только в десятнадцатом веке.
Клим Жуков о викингах, новом и грабеже Англии Total War
