Базовый инстинкт — «наука»
Для чего человеку любовь? Гость Радио Свобода — антрополог Марина Бутовская
Сергей Медведев: В Российской Федерации идет череда гендерных праздничных дней: то 14 февраля — сутки Святого Валентина, то 23 февраля — сутки, по идее, всех мужчин, то 8 марта — Интернациональный женский сутки. Хотелось бы поболтать о любви.
Эволюция любви, как она биологически оправдана, в чем эволюционное назначение любви и самое занимательное — что в будущем ожидает любовь, как изменяется любовь в постиндустриальном обществе и в отечественном темпе муниципальный судьбы? У нас в гостях Марина Бутовская, антрополог, доктор наук, заведующая сектором кросскультурной этологии и психологии антропологии Института и человека этнологии РАН.
Вопрос ребром: для чего человеку любовь? В чем эволюционная сущность любви?
Марина Бутовская: Вы имеете возможность назвать это любовью, а имеете возможность назвать привязанностью либо влечением к представителю противоположного пола. Сущность любви содержится в том, дабы представитель одного пола выделил среди множества представителей противоположного пола ту единственную (либо того единственного), которая представляется ему самая привлекательной, и организовал с ней (либо с ним) постоянную сообщение.
В случае если возвратиться на тысячелетия назад, взглянуть, как происходило формирование человека современного вида, то первое, что кидается в глаза с антропологической точки зрения: понижается половой диморфизм. Исходя из анализа представителей вторых видов приматов, мы знаем, что в случае если понижается половой диморфизм, появляется тенденция к формированию постоянных моногамных пар.
— Давайте поясним данный термин — «диморфизм».
— Это значит, что неспециализированные размеры тела, другими словами рост, вес, развитие мышечной массы различные у женщин и мужчин. У современного человека около 9-12% различий между женщинами и мужчинами в различных популяциях.
Таковой уровень полового диморфизма характерен для видов, каковые предпочитают выбирать себе несколько и проводить с ней если не целый век, то, по крайней мере, весьма долгое время.
— А в чем эволюционно преимущество моногамности перед полигамностью?
— Человек занимает промежуточное положение: он не так моногамен, если судить по половому диморфизму, как, к примеру, гиббоны, каковые формируют всю жизнь и пару выполняют в паре, и не так полигамен, как, к примеру, гориллы. Шимпанзе не полигамны, а промискуитетны.
Увы, любовь не вечна
Atlantico14.02.2013Любовь в эру революции
El Mundo15.11.2015Русская трагедия и любовь красивые женщины Лины Прокофьевой
El Mundo30.08.2015какое количество стоит любовь к Российской Федерации
Newsweek Polska01.05.2014Человек — это что-то промежуточное, я бы характеризовала это состояние как сериальную моногамию. У несложных охотников-собирателей, с которыми я тружусь, к примеру, в Африке, в среднем за судьбу изменяются четыре-пять партнеров, но не вследствие того что они чрезмерно привередливые, а просто то партнер умирает, то еще что-то происходит, и они формируют новые пары.
— Любовь — это эволюционное оправдание моногамии?
— Частично да. Но для чего? Дабы потомство выживало. А для человека это вещь не праздная по той причине, что с эволюционной точки зрения человек — это нонсенс: он ходит на двух ногах, у него сверхсложные роды, в классических обществах дамы довольно часто умирают без родовспоможения, а ребенок рождается такой неразвитый, что обязан еще годы и годы проводить в контакте с матерью а также в возрасте трех лет такой несамостоятельный, что ему одному не выжить.
— Как растолковать такие неконкурентные особенности человека: тяжелые роды, не сильный дети?
— Отечественный инструмент борьбы — это мозг. Отечественные главные свойства — когнитивные способности, каковые разрешили создать все, что имеется около нас на данный момент.
Разумеется, технологический прогресс, что на данный момент усиливается — это также следствие заложенных возможностей, ресурсов отечественного мозга.
— Моногамная семья — это последствия того несовершенства человека, которое заставляет мать продолжительное время оставаться с ребенком?
— Не только мать, но и отца. Мать так завязана на ребенка, что ей нужен кто-то, кто ей будет всегда помогать, одна она этого ребенка не выкормит. Более того, обстановка постоянной опасности требует, дабы ее кто-то защищал.
Это ее постоянный партнер, лишь он готов рисковать собой либо отдавать какие-то ресурсы, в противном случае — для чего он будет просто так отдавать ресурсы в неопределенность? Так как ресурсов, в большинстве случаев, неизменно не достаточно, их возможно кроме того сберегать про запас.
Но в случае если это его ребенок, то, конечно, он в этого ребенка обязан вкладывать.
В отличие от других животных, человек вкладывает в ребенка долгое время. Существует срок беременности — девять месяцев.
Кстати, если бы ребенок при рождении доходил до степени развития хотя бы человекообразных мартышек, то он развивался бы 21 месяц.
— Дабы бороться, природа положила в нас императив любви, что есть духовной скрепой.
— Это легко залог выживания, по причине того, что никакого другого варианта нет. И от того, как действен данный механизм, зависит привязанность отца к своим детям и к собственной жене.
Так как если он не до конца привязан, в принципе, альтернатива неизменно имеется — краткосрочные связи, возможно меньше вкладывать в каждую из этих потенциальных связей. И дальше — трава не расти: какое количество выживет детей от этих дам, столько и выживет.
— А это не есть самая конкурентной стратегией — промискуитет либо последовательная полигамия? Чем больше перекрестных связей, тем больше вариантов для развития.
— С одной стороны — да, а с другой, возможность выживания таких детей очень сильно понижается. В случае если сказать о классических обществах… Общества весьма различные: имеется сугубо моногамные, а имеется промежуточного типа, где, соответственно, нелегальным образом вероятно существование каких-то признанных детей и параллельных связей, но от неформального, неофициального брака.
А имеется общества полигамные, где большое количество дам при одном мужчине.
К примеру, я тружусь с масаями, и в том месте такая обстановка. Вправду, в каждого отдельного ребенка папа вкладывает меньше.
Но иначе, количество самих детей и жён зависит от состоятельности мужчины: чем больше у него скота, тем больше возможность, что у него будет большое количество жен и, значит, детей. По причине того, что его обеспечение — это ресурсы в виде скота, это связи с другими братьями либо родственниками, потенциальными солдатами, каковые будут защищать данный скот и снабжать выживаемость его детей.
Другими словами тут срабатывает какой-то элемент коллективности, снабжающий выживание и безопасность детей.
— А у масаев имеется любовь? А в исламском полигамном обществе?
— Само собой разумеется, имеется. Любовь имеется во всех обществах.
Любовь, с моей точки зрения, имеется и у мартышек (с мартышками я также трудилась). Любовь представляет собой весьма выраженную избирательность, которая дозволительна в некоторых обществах, в то время, когда речь заходит о возможности выбора партнера.
В моногамных обществах частенько женщины и молодые мужчины находят себе несколько, информируют об этом родителям, и те дают согласие на брак либо не дают его. В полигамных обществах, таких, как масайское, в основном никто никого не выбирает, вернее, выбирают, лишь не сам человек, а, скажем, его папа либо какой-то второй родственник.
Среди тех масаев, с которыми я трудилась, все совсем конкретно говорили: как правило они просто не знали заблаговременно собственной жены.
— Забрать любое классическое общество: в русском крестьянском мире женщина до свадьбы не видела супруга, в классическом иудейском обществе также подбирают несколько…
— Как антропологу мне не хватает информации из архивных источников, мне необходимо погружаться в эту среду и изнутри замечать, что в том месте происходит. Существует мысль о том, что в случае если выбирает не мужчина либо дама, а родители, то тогда брак заведомо не основан на любви.
Я могу сообщить со всей серьезностью: ничего аналогичного. Это такая же лотерея, как и брак по любви: неизвестно, будет он радостным либо нет, будут ли в будущем партнеры обожать друг друга, даже если они сами друг друга выбрали.
Я лично замечала массу обстановок, в которых очевидно, что женщина и мужчина друг друга обожают, не смотря на то, что нашли друг друга не они, а их родители. Кто-то влюбляется, а кто-то не влюбляется, партнер возможно успешным, а возможно неудачным.
— Лишь у высших приматов имеется любовь либо это возможно распространить? Как мы знаем, что у волков, лебедей существуют долговременные пары.
— Непременно, у большинства животных смогут существовать долговременные пары. Любовь в том замысле, в котором мы пробуем ее классифицировать, придавая ей романтическую направленность, — понятие растяжимое, а вот любовь, которая завязана на потребность видеть партнера, существовать с ним рядом, впадать в депрессию и грусть, в то время, когда партнера нет, такая любовь имеется (желаю, возможно, вас огорчить) у водяных полевок.
Имеется виды водяных полевок, формирующие постоянные, длительно существующие моногамные пары.
Существует гормон, что именуется окситоцин. С нейромедиатором окситоцина мы сталкиваемся, в то время, когда обсуждаем вопросы привязанности между ребёнком и матерью, но оказывается, что уровень окситоцина увеличивается и при формировании пар, причем успешных.
Полевки, формирующие моногамные пары, имеют более большой уровень окситоцина по сравнению с другим видом водяных полевок, каковые являются промискуитетными.
— У человека также имеется нейромедиатор?
— Само собой разумеется.
— Другими словами практически все завязано лишь на нем?
— Нет, существует еще масса вторых нейромедиаторов, каковые будут стимулировать у вас эту привязанность и такое экзальтированное состояние, состояние эйфории — начинают выделяться эндорфины, и сходу появляется чувство полета, ярко окрашенного мира. Но это уже то, что люди именуют химией.
— В то время, когда чего-то не осознаёшь, говоришь: «это химия».
— Я не обожаю это так именовать. В первую очередь, тут существует обратная сообщение. Довольно часто задают вопрос: возможно ли создать такое неестественное состояние?
Нет, запрещено.
— Амурный напиток, Изольда и Тристан…
— Опасаюсь, что амурный напиток ввели в это произведение чтобы обосновать, что он не сам нарушил соглашение и влюбился в эту даму либо она влюбилась в него, поскольку они вправду были, по всей видимости, оптимальными партнерами приятель для приятеля, совершенной парой. Но нарушить уговор он не имел возможности, по причине того, что он рыцарь, и он давал слово… Исходя из этого в произведение ввели амурный напиток: якобы «я не желал, но амурный напиток — это такая субстанция, которая привела меня к этому».
— Весьма занимательная тема — появление любви на исходе средневековья, в рыцарском романе, а после этого уже в куртуазности, на заре Ренессанса.
— Я опасаюсь, что это громадная неточность и большой европоцентризм. Как я уже сообщила, я тружусь с классическими обществами. Они так романтичны, что у них любовь обретает все формы высшей романтики. Они создают амурные песни, по сути дела, баллады, посвященные любимым.
То, что они обрисовывают, говоря о собственной возлюбленной, нам полностью ясно. Вероятнее, это те же ощущения, каковые чувствуем мы и каковые чувствовали люди в Средние века.
Легко тогда было принято облекать это в какие-то баллады, каковые уже перекладывались на письмо, а люди, с которыми я общаюсь, это бесписьменное общество, и это не сохраняется, но передается много поколений.
— Что на данный момент в позднеиндустриальном, постиндустриальном обществе, в урбанистической судьбе, в муниципальном ритме, происходит с любовью? В первой части передачи вы продемонстрировали, как любовь привязана к репродуктивным стратегиям.
Она есть оправданием, легитимизацией моногамной семьи, духовной скрепой. Что происходит с любовью на данный момент, в то время, когда моногамная семья распадается и появляются разные модели судьбы без детей, в то время, когда мать одна либо папа один воспитывает ребенка?
Данный механизм как-то изменяется эволюционно?
— Нет, я пологаю, что заложено в человеке, как представителе вида «хомо сапиенс», то и имеется. Сначала существовали различные жизненные стратегии, а также стратегии довольно репродуктивных партнеров.
Существует стратегия, направленная на формирование постоянных долгосрочных взаимоотношений и другая стратегия формирования кратковременных пар либо связей. От кратковременных связей неизменно больше побеждают мужчины, по причине того, что главный вклад в потомство — женский: дама обязана выносить и выкормить ребенка.
Но при других равных условиях эти долговременные партнерские отношения в современном обществе воображают интерес и для дамы, и для мужчины, по причине того, что на данный момент весьма дорого доводить до ума ребенка, необходимо вкладывать громадные денежные средства. В индустриальном обществе цена хорошего воспитания ребенка все время возрастает, это плата, начиная с садика и заканчивая университетскими занятиями, а в более респектабельном университете необходимо еще больше платить.
В западных работах продемонстрировано, что в более устойчивых парах обеспечение и финансирование детей лучше, и тогда возможности и жизненный успех этих детей выше. Иными словами, мужчина преуспевает и приобретает более перспективного потомка, если он не разводится, а все собственные ресурсы вкладывает в одного либо двоих конкретных детей, которых выращивает эта пара.
Другая стратегия, при которой возможно меньше вкладывать, характерна и более-менее успешна, с одной стороны, среди весьма богатых, в то время, когда мужчина так богат, что ему в принципе не имеет значение, будет он содержать две, три либо пять семей. Возможно, главные ресурсы достанутся его официальному сыну либо дочке, но он признает и также снабжает вторых собственных детей, а значит, и они в возможности возьмут хорошее образование и какой-то жизненный люфт.
Но, иначе, в случае если это весьма бедная страта, то в том месте даме по большому счету невыгодно вступать в брак с мужчиной, что ничего не получает. Ей удачнее временные связи.
Как мы знаем, что в низших слоях общества формирование моногамных пар ухудшает жизненные перспективы и ситуацию детей, по причине того, что в том месте и наркотики, и криминогенность, и большое количество чего другого. От мужчины, скорее, исходит угроза, нежели защита, обеспеченность и безопасность.
— Другими словами в том месте чаще выигрышна стратегия матери-одиночки, которая всегда ищет нового мужа.
— Она приобретает какие-то временные доходы. Более того, в случае если у нее имеется доходы, то она, по крайней мере, вкладывает в себя и ребенка, а не супруг у нее отбирает деньги.
— В общем, лучше быть здоровым и богатым, чем больным и бедным.
— Не только это. Для дамы лучше выйти из весьма богатой аристократической семьи, и дабы супруг у нее был также богат и из аристократической семьи, к тому же и моногамен.
— Вот какой обидный естественный отбор в социальных условиях…
— Самое забавное: на заре этих изучений — достопамятное появление книги Уилсона «Эволюция. Социобиология.
Новый синтез» — считалось, что он в том месте перегибает палку применительно к человеку, что эти стратегии лучше по большому счету не обсуждать. Более того, мои коллеги-психологи массово говорили: что ты это все говоришь, какое отношение это имеет к индустриальному обществу, тут это все по большому счету не работает.
У них были представления, что в плане репродукции более успешны низшие слои общества. На это и я, и мои западные сотрудники ответили — глобальное изучение в различных культурах.
Оказалось, что в то время, когда мы говорим о репродуктивном успехе, дело не в том, сколько вы родили детей, а в том, сколько детей сами дойдут до возраста репродукции, как успешны они будут.
Да, в низших слоях общества рожают больше, но смерть этих детей происходит чаще, и их неуспешность весьма громадна. Получается, что это вопрос какого-либо отсева.
В высших, самый обеспеченных слоях общества, как ни необычно, также, по сравнению со среднестатистическими чертями по уровню обеспеченности, в среднем больше детей, и эти дети более обеспечены. Получается, что вправду богатые родители, каковые приобретают достаток по наследству, имеют репродуктивный успех и люфт кроме того в современном постиндустриальном обществе, он у них выше.
Таковой парадокс.
— Длится самовоспроизводство бедности и самовоспроизводство богатства, в следствии — поляризация.
— Более того, и репродуктивный успех у богатых выше. В аристократических либо богатых семьях (это десять процентов американского общества) три, пять, семь детей кроме того и по сей день, Сейчас.
— В тёмных гетто также возможно три, пять, семь детей, но уровень их успеха…
— …никакой, по причине того, что частенько до репродуктивного возраста доживают практически двое, а все остальные или попадают в места отсидки, или их из-за наркотиков либо по каким-то вторым обстоятельствам убивают в подростковом возрасте.
— В чем биология привлекательности? На каком уровне это решается — визуально, обонятельно, тактильно?
— Это вопрос, хороший многих часов дискуссии. Везде возможно встретить фразу о том, что стандарты красоты изменяются эпохально либо изменяются от общества к обществу.
Это и верно, и неправильно, по причине того, что, с одной стороны, они изменяются, а с другой, они универсальны. И независимо от того, к какой расе, популяции либо культуре принадлежат люди — к классической либо к постиндустриальной, — существуют универсальные параметры красоты.
Эти параметры отражают определенные параметры. Первый параметр — принадлежность к определенному полу, другими словами мужчины должны смотреться мужественно (и критерии, каковые ассоциируются с мужественностью, воспринимаются во всех обществах как привлекательные), а дамы — женственно.
И имеется неспециализированные параметры, каковые говорят о физическом здоровье — это ровная кожа, отсутствие всяких шрамов, гнойников, уродств на теле и на лице. Для дамы крайне важна, а для мужчин менее значима, но при других равных условиях также употребляется информация о возрасте, по причине того, что юные более привлекательны.
Это базисные вещи, они фиксируются, причем кроме того в обществах, каковые понятия не имеют о календарном возрасте. Легко они привыкли замечать и делать выводы о том, привлекателен человек либо нет, и относить этого человека к определенной возрастной категории.
— С данной точки зрения, гомосексуальные пары — это эволюционное отклонение? Так как эта привязанность существует, она прославлена, это имеется у животных…
— Мы это замечали, изучали у мартышек. Необходимо осознать, каков эволюционный суть этого феномена. Какая возможно польза родственникам гомосексуалиста?
Одна из вероятных польз (об этом говорят кое-какие публикации) содержится в том, что носителями определенного полиморфизма бывают скорее гомосексуалисты-мужчины, но дамы, их родные сестры, более плодовиты. Так что возможно побочный эффект.
Вторая вещь возможно завязана на кооперацию в каких-то боевых действиях. Люди в классических обществах эволюционировали так, что это более сплоченные коллективы, выступающие плечом к плечу.
Такая стратегия более удачна.
— У масаев также имеется гомосексуальность?
— Об этом никто не говорит, я не разговаривала с ними на эту тему. Я подозреваю, что она имеется — по той причине, что мужчины крайне привязаны друг к другу. Более того, они живут в особых маньятах — это отдельные жилища, причем живут в течении десяти-пятнадцати лет.
В том направлении смогут приходить девушки, но по большей части они остаются между собой.
— Мы приходим к тому выводу, что, будь это масаи, будь это современное постиндустриальное городское общество, любовь — неизменно любовь, она так же воспроизводится во всех уголках людской цивилизации, на всех ступенях эволюции. Это счастье и удивительный дар, которым нас наделила природа.
Методика допроса дам. Анализ. Главный инстинкт.
