Жизнь и смерть в блокадном ленинграде

26.01.2017 12:59:06

Кошмар тех дней завершился только 27 января 1944­го. Спустя 73 года по окончании освобождения дети войны, появлявшиеся в то время в смертельном кольце, вспоминают те ужасные события.

Блок ада

В то время, когда блокадное кольцо замкнулось, обитатели Ленинграда стали готовиться к осаде. гастрономы опустели, началась массовая эвакуация. Немцы бессердечно бомбили город: рёв самолётов, грохот и взрывы раздавались днём и ночью.

Подвалы домов стали бомбоубежищем, на чердаки таскали песок, а дети бегали за водой к реке, дабы пополнить запасы на случай пожаров.

– В начале блокады сгорели Бадаевские склады, где хранились все запасы продуктов, – вспоминает блокадница Ленинграда Нина Мигунова. – Мне тогда было восемь лет, уже окончила первый класс. Мы бегали на это пепелище и собирали жжёный сахар. не забываю, у нас в квартире жила дама с грудным ребёнком, мы приносили данный сахар ей, она завязывала его в кормила и тряпочку дитя.

Время от времени приходили армейские, имели возможность принести корочку хлеба либо кусочек сахара. Голод был невыносимым, в городе начался мор. В то время, когда наступила зима, пришёл ужасный мороз, перемёрзла канализация, в зданиях не было воды.

Отопление в квартирах – печное, но дров было не дотянуться, топили, чем будет необходимо: жгли мебель, кровати, дабы согреться. Жили мы в коммуналке, в каждой квартире было по 7–8 помещений, дремали на полу, грелись приятель о приятеля.

Многие доходили до сумасшествия, в соседней с нами комнате погибла бабушка, так её дочь лежала с мёртвой весь месяц – пробовала греться.

Так неспешно город был в практически неисправимом положении, приказ Гитлера был твёрд: «Стереть Ленинград с лица почвы!»

Наступили ужасные времена: люди умирали от дистрофии и голода, лекарств не хватало, горячей воды не было, крысы растаскивали запасы еды и разносили заразу. Кто бы имел возможность представить, что скоро не станет кроме того грызунов.

– Съедено было всё: кошки, мыши, птицы – ничего не осталось. Деревья были все обглоданы.

Первое время ещё под бомбёжками бегали в поле за гнилой картошкой, за той, которую опоздали собрать с полей, а позже и она закончилась, – вспоминает Нина Викторовна. – Из кожаных ремней, сапог и курток варили студень. Сперва выжигали из них деготь, а позже вываривали.

Те, кто трудился на хлебокомбинате, перед тем, как идти к себе, обсыпали собственный халат мукой, а в то время, когда приходили с работы к себе, вытряхивали его и варили бульон. Но контроль был весьма твёрдый, в случае если кого­то из работников комбината ловили на похищенной булке – расстреливали без бесед.

В то время был обширно распространён мучной клей, что в то время, когда­то применяли для поклейки обоев, на протяжении блокады его отскребали от стенку и варили суп.

Ели детей

От голода люди с ума, они готовься на всё: матери кормили собственных детей кровью, надрезая вены. В Ленинграде знали, в случае если у кого­то из квартиры пахло мясом – значит, варили человечину.

– в один раз меня чуть не съели, – вспоминает жительница блокадного Ленинграда Гертруда Жуковская. – Я шла к собственному дому, ко мне привязалась дама. Она заявила, что желает дать нам мало пшена, и попросила пойти с ней.

В то время, когда доходили к строению, где якобы жила эта дама, заметила собственную тётку, которая шла по второй стороне улицы, это меня и спасло. Окликнула её и позвала к себе, заявить, что нам дали обещание какой­то еды.

Тётка, само собой разумеется, сходу осознала, что происходит, и увела меня. В городе действовали целые банды, каковые под разными предлогами заманивали детей, убивали и ели их.

Пойманных за каннибализм расстреливали, но кроме того это не всех останавливало, животный голод брал вверх.

До тех пор пока мужчины и дамы копали окопы, подростки и раненые военные проводили рейды. Они выносили покойников из квартир и хоронили на Пискарёвском кладбище, в том месте была неспециализированная могила. Погибших заворачивали в простыню либо одеяло и закапывали.

О гробах кроме того речи не было.

смерти и Дорога жизни

Люди умирали на ходу, шли за водой и не возвращались – падали замертво. Мимо трупов проходили, уже не обращая внимания.

– От голода тогда погибло довольно много, – говорит ветеран войны Нина Соколовская. – не забываю, как мама дробила краюшку зачерствевшего хлеба на меня и брата, а сама доедала крошки. В то время, когда и вовсе ничего не осталось, и раздобыть еду было негде, она погибла.

Как­то проснувшись утром, заметила собственного брата мёртвым в кроватке, он погиб от голода. Папа тогда сражался, так и не возвратился с фронта.

В Ленинграде у меня осталась одна тётка, нас сумели вывезти из города. Это было зимний период 1942­го. Когда Ладога начала замерзать, армейские отыскивали такие места, куда немцы ещё не ступили. В воду бросали доски и пробовали отправлять автомобили с продовольствием.

В то время, когда лёд стал прочнее, из города ночами стали вывозить детей и стариков, так вместе с тёткой и спаслись.

Но лёд всё равняется проваливался, не все решались на эвакуацию. Как раз исходя из этого легендарную сейчас Ладогу блокадники именуют в один момент дорогой смерти и жизни.

Кому­то она спасла жизнь, а кому­то так и не разрешила выбраться из этого ада.

– Нас было четверо детей в семье, но из­за проваливающихся под лёд автомобилей с людьми мама так и не решилась на эвакуацию, побоялась, – вспоминает Нина Мигунова. – Так мы остались в Ленинграде. По окончании бомбёжек помогали раскапывать людей, было весьма страшно на них наблюдать.

Мне запомнилась картина, в то время, когда отыскала под завалами даму с долгими волосами, они были намотаны на руки, а руки все обглоданные. Затем мама нас прекратила производить на улицу.

Весной стало легче. Из юный травы варили супы и пекли лепёшки.

За 872 дня блокады погибло свыше миллиона человек, большая часть – от голода.

Блокада Ленинграда завершилась 27 января 1944 года. Тогда Красная армия посредством кронштадтской артиллерии вынудила фашистов отойти.

В данный сутки в городе организовали торжественный салют, все обитатели плакали от эйфории. Ленинградцы удалились из своих домов, дабы совместно отпраздновать финиш осады.

– не забываю, как все радовались, целовали почву, плакали, – говорит Гертруда Жуковская. – Казалось, что происходит что­то запредельное, нереальное. Мы уже и думать не могли, что данный кошмар закончится, кто­то останется в живых.

По окончании снятия блокады немногие встречали супругов и отцов. С войны приходили пострадавшие, еле живые, кто­то и вовсе приобретал похоронки либо сообщения о пропавшем близком человеке.

По окончании снятия блокады у людей показался доступ к еде, по Ленинграду опять прокатилась волна смертей. Оголодавшие люди набрасывались на пищу и поедали всё, а позже мучительно умирали – организм просто не мог переварить съеденное.

– не забываю, как мама на собственный сутки рождения приобрела сдобный хлеб, – вспоминает Нина Мигунова. – Она отрезала всем детям по кусочку, это было сразу после войны, и мы не доели данный хлеб. Тогда она расплакалась и сообщила: «Дети, запомните данный сутки».

Но мы были мелкие и не осознавали, что она имеет в виду. И лишь в то время, когда повзрослели, осознали, какое это было в действительности мучительное время. на данный момент вспоминаю данный момент со слезами на глазах.

Потрясающий фильм, снятый в блокадном Ленинграде \