Восстание, которое потерпело поражение в москве: миссия станислава миколайчика в россии — «наука»
В первых числах Августа неизменно снова разгораются споры о сути и значении Варшавского восстания. Они сопровождаются попытками осознать обстоятельства поражения — как в армейском, так и в дипломатическом нюансе.
В этих рассуждениях миссии Станислава Миколайчика финиша июля 1944 года уделяют незаслуженно мало внимания.
На польских почвах быстро шло советское наступление, и польское правительство в изгнании выяснилось вынуждено предпринять отчаянную попытку спасти собственный авторитет. Пребывавшие в Лондоне политики панически опасались вести себя пассивно, полагая, что в противном случае интернациональная общественность прекратит их признавать.
Исходя из этого они приняли сложное ответ возобновить дипотношения с СССР, каковые были порваны по окончании того, как стало известно о катынских событиях 1943 года. Основной движущей силой выступал премьер-министр в изгнании Станислав Миколайчик (Stanislaw Mikolajczyk), что 26 июля 1944 года заставил участников Совета министров согласиться на его особый визит в Москву.
Премьер сохранял надежду урегулировать со Сталиным статус земель, занятых Красной армией, и вопрос легитимации польского эмигрантского правительства. Пребывавшие в Лондоне политики стремились взять контроль над территориями, забранными советскими силами у немцев, но для этого необходимо было договориться с СССР, что по окончании провала акции «Буря» не просто физически занял исконные польские почвы, но и создал в том месте марионеточное правительство.
Само собой разумеется, на заднем замысле данной игры был Черчилль, что старался любой ценой направить отечественное эмигрантское правительство на мину, которой выступали каждые независимые переговоры с Москвой. Английский премьер сохранял надежду так ликвидировать очаг вероятных распрей, поскольку он не планировал защищать польские интересы перед Сталиным, с которым ему предстояло согласовать новое европейское устройство по окончании победы над Германией.
Возобновление дипотношений между поляками и СССР разрешало Черчиллю нормально умыть руки и не заниматься вопросами утрат, понесенных Польшей: он имел возможность заявить, что мы сами обсуждали с Москвой все спорные вопросы. Так, подталкивание Миколайчика к тому, дабы он нанес визит Сталину было частью циничной политики англичан в отношении «неудобного» польского правительства в Лондоне.
В таких событиях польский премьер был перед лицом сверхсложной задачи. Грубо говоря у него не было никаких настоящих доводов для переговоров, исходя из этого, быть может, он решил применять в этом качестве Варшавское восстание.
Встреча проходила в русском столице, что дополнительно ставило Сталина в более сильную позицию. Миколайчик отправился в Москву самолетом в ночь с 26 на 27 июля.
Обещания советской стороны, что по окончании войны Польша станет свободным страной, были частью хитроумной игры, призванной усыпить бдительность поляков и успокоить Запад.
Облава на польскую историю
Gazeta Wyborcza24.03.2015Славяне против славян
Przeglad25.05.2014Сталин — признательная тема для историка
Przeglad02.10.2012Сталин стёр с лица земли Армию Крайову руками Гитлера
Rzeczpospolita03.03.2012Потерянный шанс на финляндизацию
Rzeczpospolita11.12.2008А если бы ПНР не было?
Salon2409.10.2008К сожалению, столичный визит Миколайчика и действия, каковые предпринимала Армия Крайова были не хорошо синхронизированы между собой. "Наверное," советская сторона умышленно затягивала нахождение польского премьера, ожидая, в то время, когда начнется восстание, а в один момент позволяя понять, что ничего важного не происходит. Факты таковы, что 1 августа Миколайчик оставался в Москве и не был способен давать слово идущим в бой повстанцам никаких обеспечений со стороны СССР.
Оптимизм командующего Армией Крайовой Тадеуша Коморовского (Tadeusz Komorowski), что обрисовывал те события со своей возможности, был напрасен: «На следующий сутки, 31 июля 1944 года, с советской стороны поступило сообщение о захвате в плен командующего 73-й германской дивизией, которая оборонялась в варшавском районе Прага. В тот же сутки мы определили по радио, что Миколайчик, премьер отечественного правительства в Лондоне, отправился в Москву.
Это были хорошие новости. Советское управление порвало дипотношения с польским правительством в апреле 1943, с того времени у нас не получалось возобновить эти контакты либо наладить сотрудничество Армии Крайовой с Красной армией.
Отечественные одновременные действия в Варшаве окажут помощь заново наладить дипотношения».
Последняя фраза тут главная. Вершина польского подполья была необычным образом уверенный в том, что поездка Миколайчика обеспечит повстанцам помощь советской стороны.
Но на момент, в то время, когда восстание вспыхнуло, из Москвы не было никаких обещаний! В то время, когда партизаны ринулись в бой, польский премьер получил от Сталина ответ, что никакой Армии Крайовой по большому счету не существует, а польское подполье — это небольшие партизанские отряды, скрывающиеся по лесам.
Беспощадность, вероломство и двуличие коммунистических правительства иллюстрирует кроме этого ответ представительницы Польского комитета национального освобождения Ванды Василевской (Wanda Wasilewska) Миколайчику от 6 августа: «Вы не хорошо проинформированы. Если не считать нападения на автомобиль на углу улицы Кошикова, в последние четыре месяца в Варшаве царит полное самообладание». Миколайчику сложно было достигнуть какого-либо консенсуса, раз советская сторона делала вид, словно бы функционирует в совсем другой действительности…
Так Варшавское восстание потерпело поражение уже в Москве. Фактически, возможно заявить, что оно провалилось прежде, чем началось. Сама концепция опоры на советскую помощь была полностью ошибочной.
Сталин только ждал момента, дабы германскими руками стереть с лица земли польское подполье, которое в будущем имело возможность стать преградой для установления «народной власти». Ответ о начале восстания было принято независимо от хода переговоров Миколайчика, и это повлекло за собой ужасные последствия.
Вспоминая о смелых битвах участников Варшавского восстания, не следует забывать о тех факторах, каковые выяснили окончательную судьбу этого великого национального порыва. Поездка главы польского эмигрантского правительства в Москву в последних числах Июля, другими словами еще до начала боев, кинула на восстание тень поражения.
С дипломатической точки зрения визит был вступлением в циничную игру, на которую поляки не могли никаким образом воздействовать. Пользу из него извлекли только те, кто ей руководил: Черчилль и Сталин. Пожалуй, это был самый болезненный урок отечественной истории…
Николай Смирнов о землевладении русского воинского сословия 16-17 столетий
