В мосгорсуде завершились прения сторон по делу об убийстве станислава маркелова и анастасии бабуровой

Подсудимые по делу об убийстве журналистки Станислава и адвоката Маркелова «Новой газеты» Анастасии Бабуровой в среду прибыли на совещание Столичного горсуда в зелёнке и бинтах. Никита Тихонов не имел возможности развернуть головы из-за приклеенной пластырем под подбородком повязки и поддерживал перебинтованную левую руку.

Повязка показывалась и из-под рукава рубахи Евгении Хасис. Она сидела в аквариуме бледная и громадными глотками выпивала воду из принесенной с собой бутылки.

Как выяснилось, утром в среду, перед отправкой из изолятора «Лефортово» в суд, Хасис постаралась перерезать себе вены.

Об этом «Газете.Ru» в перерыве сказал защитник Хасис Геннадий Небритов. Незадолго до, напомним, совещание не произошло из-за попытки суицида (либо ее имитации), предпринятой Тихоновым.

Хасис в отличие от гражданского мужа кроме того не увозили в поликлинику: ее перевязали прямо в «Лефортово» и послали в суд, сопроводив справкой о том, что общее состояние организма разрешает принимать участие в слушаниях. Такую же справку выдали Тихонову, судья Александр Замашнюк огласил оба документа в суде, по окончании чего прения сторон продолжились.

Юрист Анатолий Жучков, что незадолго до разыскивал собственного раненого подзащитного в столичных изоляторах, в среду выступил первым. Он сказал присяжным: «В том, что правонарушение было совершено зафиксированным на записях человеком из пистолета «Браунинг», сомнений нет».

А вот в том, что это Тихонов, имеется основания сомневаться, считает юрист. Он попросил присяжных не принимать к сведенью показания свидетель Ильи Горячева (фаворит националистической организации «Русский образ») и Сергея Голубева по кличке Опер (Blood Honour).

Эти свидетели, согласно точки зрения защитника, оговорили Тихонова, вещдоки (шапку с козырьком, совпадающую с той, что была на киллере, и «Браунинг») ему подбросили, а признательные показания он дал под давлением следователя.

Под конец пожилой юрист Жучков выдал тираду о том, дабы присяжные не путали национализм с фашизмом и нацизмом и «не дали так называемым антифашистам козыри для глумления над прогрессивной молодежью».

К оправданию собственной подзащитной призвал и юрист Хасис Небритов, завершавший выступление защитников.

Именуя собственную доверительницу «Женей», а обоих подсудимых только «ребятами», Небритов заявил несостоятельными показания практически всех свидетелей по делу.

Видевший Хасис на Пречистенке в сутки убийства 19 января 2009 года Александр Попов не был на данной улице, уверен юрист, по причине того, что не определил себя на записях камер видеонаблюдения. Коллеги подсудимой, каковые опознали ее на видео с Пречистенки, не могли никого определить, по причине того, что «никаких перемещений либо изюминок походки при таковой съемке различить нереально».

Свидетелей — журналистов из «других изданий» и Новой газеты, знавших Маркелова и Бабурову, позвали «для придания процессу эмоциональной окраски». Показания Горячева, в которых он говорит, что Хасис лично поведала ему о собственном участии в убийстве юриста, «нелогичны по сути» и «являются предположениями».

Небритов кроме этого заявил присяжным, что алиби его подзащитной выдержало диагностику билингом, совершённую прокуратурой. Напомним, детализация соединений продемонстрировала, что приятель Хасис Алексей Барановский был в магазине на Тимирязевской, тогда как сама подсудимая пребывала на Каширском шоссе, а в показаниях Барановского шла обращение о совместном походе в магазин на Тимирязевской за шампанским.

— Виновата ли Евгения Хасис? Да, виновата! — от содержательной части Небритов перешел к пафосной. — В том, что обожает отчизну.

Что со своим юношеским максимализмом не имела возможности мириться с тем беспределом, что творится в стране.

— Хасис не обвиняется в любви к отчизне, — сделал замечание судья Замашнюк.

— И вдобавок виновата в том, что связала собственную жизнь с журналистом Никитой, что из-за неточности следователя был на нелегальном положении. Виновата в том, что не бросила его, — продолжил юрист и замолчал.

— У вас все? — узнал судья.

— Нет, — Небритов стоял , не произнося не слова. В то время, когда судья Замашнюк еще два раза повторил собственный вопрос, юрист вскрикнул: — Я ожидаю, ваша честь!

Ожидаю, в то время, когда покажутся доказательства вины Евгении Хасис!

На данной праздничной ноте судья внес предложение продолжить выступления в прениях самим подсудимым, но они стали жаловаться на нехорошее самочувствие.

— Нам ввели успокоительные препараты, мы не в том состоянии, дабы выступать, — медлительно и негромко сказал в микрофон Тихонов.

— Никто никого не неволил выполнять те действия, в следствии которых делались эти уколы, — отреагировал Замашнюк и постановил продолжить прения. Подсудимый решил просматривать по тетрадке.

— Без бумажки у меня сейчас не окажется, — растолковал он коллегии присяжных и исправил повязку на шее.

У Тихонова и Хасис выступления в прениях заняли приблизительно по часу.

Подсудимые еще раз заявили о собственной невиновности, о том, что Тихонов был «эргономичной мишенью» для недобросовестных следователей, решивших «повесить» на него очередное нераскрытое громкое убийство. Все дело в том, что он пребывал в розыске за убийство антифашиста Александра Рюхина, которого также не убивал (обвинение было снято по окончании ареста Тихонова в ноябре 2009 года).

Правонарушения, каковые он вправду совершал, — продажа и покупка оружия, и он готов за них ответить.

«Лишь Женя ни при чем, — просматривал, стараясь не шевелить порезанной шеей Тихонов. — Я ни при каких обстоятельствах себе не забуду обиду, что не кинул данный бизнес, не послушал любимую даму, которая просила это сделать. Что дал ей брать в руки это оружие и снаряжать магазин».

Хасис объявила, что вся ее вина сводится к тому, что она «не сдала милиции любимого мужчину».

Бабурову же и Маркелова убили в связи с делами, каковые последний вел на Северном Кавказе, уверена подсудимая, а мотив неприязни националистов к юристу-антифашисту, согласно ее точке зрения, «хиленький и притянут за уши».

Заявив вещдоки фальшивыми, а свидетелей — «обработанными ФСБ», Хасис объявила, что ее «обвиняют уже и в создании «Русского решения» — правозащитной националистической организации, которая в уголовном деле как обвинение не фигурирует. «Мне тут тыкают на то, что он «русский», а не «россиянский»!» — сначала бледная подсудимая раскраснелась, выступая в прениях, и уже не поддерживала перебинтованную руку, а деятельно жестикулировала. Хасис объявила, что «Никита не разделял взоров радикально настроенных молодчиков», а на руках, груди и ногах у него вытатуированы не нацистские кресты либо орлы, а надпись «Варяг» (на правой ноге), эскизы к русским былинам и «громадное сердце с надписью «Русь» (на груди).

Сходу от выступлений в прениях Хасис, переведя дыхание за несколько мин., перешла к окончательному слову. «И я, и Никита совершали неточности, но мы никого не убивали», — шнобель подсудимой покраснел, и казалось, она чуть сдерживает слезы.

Хасис объявила, что не жалеет о собственной правозащитной деятельности, о том, что оказывает помощь «мальчикам с обширно открытыми глазами», осужденным за насильственные правонарушения на национальной земле. «Прокуратура именует их маньяками, но вся их маньячность придумана дядьками в погонах. Эти дети непременно выйдут, и им будет, что вам сообщить», — предалась рассуждениям подсудимая, за что взяла замечание от судьи Замашнюка: он призвал ее придерживаться сути предъявленного обвинения. «В случае если мне кроме того не позволяют сказать окончательное слово, о каком по большому счету праве может идти обращение?» — возразила Хасис, села на лавку, снова поднялась и выпалила: «Собственный окончательное слово я сообщу лет через пять».

Тихонов попросил присяжных поразмыслить о совести и растолковал, из-за чего не раскаивается.

«Если бы я убил Маркелова и Бабурову, я бы раскаивался — перед лицом пожизненного тюремного срока не до гордости, — морщил лоб подсудимый. — Но я не могу раскаяться в том, чего не совершал, кроме того осознавая, чем мне угрожает обвинительный приговор без снисхождения. Поразмыслите, что сделает с вами ваша совесть.

Вам позже с этим жить».

Время поразмыслить у коллегии имеется до 11.00 четверга: сейчас судья Замашнюк обратится к присяжным с напутственным словом, вручит вопросный лист и пошлёт главных участников коллегии (12 человек) в совещательную помещение. В том месте заседатели должны будут ответить, доказана ли причастность подсудимых к указанным правонарушениям (убийству, хранению оружия, при Тихонова — еще и подделке документов), виновны ли они и заслуживают ли снисхождения.

В случае если коллегия примет единодушное ответ, то вердикт возможно вынесен хоть в первые полчаса. В случае если же вывод разделятся, в течение трех часов присяжные должны убеждать друг друга, а вдруг одной позиции так и не сформируется, через три часа возможно затевать голосование по каждому вопросу.

В случае если голоса разделятся поровну (шесть на шесть), то таковой итог трактуется в пользу подсудимых.

Дело об убийстве Маркелова и Бабуровой

Читать также:

• На процессе по делу об убийстве адвоката маркелова начались прения сторон

• В суде по делу об убийстве маркелова и бабуровой допрошены последние свидетели обвинения

• Обвинение завершило представление доказательств по делу об убийстве адвоката маркелова

• Коллегия присяжных услышала признание никиты тихонова в убийстве станислава маркелова