В челябинской колонии № 6 практикуются пытки и вымогательства, утверждают заключенные
В Челябинской области на пытки и издевательства со стороны сотрудников расположенной в Копейске исправительно-трудовой колонии № 6 пожаловался бывший осуждённый Михаил Ермураки. Это заявление последовало за видеообращением Евгения Хомичева — арестанта из ИК-10, расположенной в той же области.
Ермураки, как и Хомичев, записал видеообращение, которое 3 августа было размещено на сайте правозащитного проекта Gulagu.net. В выходные Ермураки, отсидевший 13 лет за подготовку разбойного нападения и убийство, пояснил сущность собственных претензий обозревателю «Газеты.Ru».
«За все то время, которое я пребывал в колонии, я замечал, как администрация учреждения силами рядовых сотрудников и приближенных к ней заключенных занимается вымогательством денег с осужденных. При отказа зэков бьют», — заявил Михаил Ермураки.
От администрации незаконную деятельность собственных подчиненных осуществляет контроль, по словам бывшего осуждённого, глава колонии Денис Механов, от осужденных — бывший помощник губернатора Челябинской области Виктор Тимашов, что был осужден за взятку на 10 лет и отсидел уже половину собственного срока в ИК-6.
Приближенных к администрации осуждённых, каковые за собственный сотрудничество находятся на льготном положении в колонии, зэки именуют «сдиповцами» — производное от сокращения СДиП, которая расшифровывается как секция порядка и дисциплины. Два года назад СДиПы как особенный пенитенциарный университет, через что управление ФСИН старалось осуществлять контроль обстановку в колониях и смотреть за дисциплиной, были запрещены.
Приказ о ликвидации СДиПов был подписан уже бывшим директором ФСИН Александром Реймером — так, он отправился навстречу заключённым и правозащитникам, каковые многие годы выступали в протест секций как источников незаконного давления.
Но, как утверждает Ермураки, на деле СДиПы существуют : в пример он приводит ИК-6 в Копейске.
Сдиповцы, он утвержает, что вольно обладают сотовыми телефонами, им по желанию предоставляют свидания с родственниками а также с девушками легкого поведения, по территории колонии они передвигаются вольно — смогут кроме того делать функции сотрудников колонии, к примеру, принимать снова прибывших.
«В колонии около пятидесяти приближенных к администрации арестантов. Давление начинается, в то время, когда ты лишь попадаешь на зону.
Сначала тебя стараются прощупать — как ты кредитоспособен, — говорит Ермураки. — У тебя определят, кто твои мама, отец, супруга, брат, дед, бабушка, чем они занимаются, имеется ли у тебя бизнес на воле, и в зависимости от взятой информации действуют. Говорят: «Тебе сидеть 13 лет, поразмысли, как ты будешь жить: вот, например, ремонт в кабинетах у сотрудников колонии необходимо сделать».
Дабы арестант отправился на сотрудничество, ему, говорит Ермураки, обещают отсутствие проблем и положительную характеристику с предоставлением условно-досрочного освобождения.
«Но с УДО также все непросто: ты можешь платить пара раз и без того его и не взять. Тебе сначала говорят, что необходимо дать, к примеру, 50 тысяч рублей, а в то время, когда подходит срок предоставления документов в суд, внезапно, будто бы ничего не случилось, показывают , что необходимо заплатить еще.
Так может длиться до бесконечности, и ты можешь платить неизменно, в случае если имеется возможность», — растолковывает бывший осуждённый ИК-6.
В случае если осужденный отказывается платить, ему сначала угрожают, а «позже принимаются за дело», продолжает Ермураки: бьют, по надуманным предлогам отправляют в штрафной изолятор, где избиения длятся: «В колонии имеется люди, каковые по полтора года безвылазно находятся в ШИЗО. В том месте ты один на один с сотрудниками, и с тобой возможно делать все что угодно».
Тех, кто «не ломается» и находит в себе силы пожаловаться на пытки правозащитникам либо в правоохранительные органы, бьют еще посильнее, утверждает Ермураки. В случае если классические средства убеждения не оказывают помощь, осуждённому угрожают унижением. «Подводят гомосексуалиста и говорят, что, если ты не откажешься от своих жалоб и не подпишешь соответствующую бумагу, тебя изнасилуют, — говорит бывший зэк. — Весьма многие, возможно кроме того сообщить, большинство отказываются от жалоб.
Наряду с этим все снимают на видео, дабы позже при проверки предъявить доказательства».
Осужденным, каковые подвергаются давлению, нечего противопоставить «сдиповцам»: в случае если на протяжении, например, драки кто-то из «льготников» пострадает, администрация колонии может завести дело по ст. 321 УК РФ (дезорганизация деятельности учреждений, снабжающих изоляцию от общества), предполагающей до пяти лет лишения свободы.
Принуждение может закончиться летальным финалом, говорит Ермураки. Как пример он приводит историю осуждённого Николая Коровкина, что, по словам экс-заключённого, не выдержал побоев и погиб в первых числах Июня 2012 года.
Свидетели избиения Коровкина, каковые предали огласке происшествие, потом были кроме этого избиты — их до сих пор запугивают, поведал «Газете.Ru» начальник Gulagu.net Владимир Осечкин. «Речь заходит об осужденных Данииле Олеге и Абакумове Локтионове. Оба они отбывают наказание в ИК-6.
И Абакумов, и Локтионов открыто заявили о том, что у Коровкина шантажировали деньги, систематически избивая. В итоге арестант скончался, а у свидетелей начались неприятности», — отметил защитник прав человека.
Представители публичной наблюдательной рабочей группе за местами принудительного содержания по Челябинской области подтверждают слова Осечкина.
«19 июня мы были в лечебно-профилактическом учреждении № 3, где был Коровкин, и желали с ним встретиться. Но нам заявили, что он погиб — якобы вследствие того что у него был ВИЧ, — поведала «Газете.Ru» член публичной наблюдательной рабочей группе за местами принудительного содержания по Челябинской области Дина Латыпова. — На следующий сутки я вместе с другим участником ОНК Валерией Приходькиной приехала в следственный изолятор № 3. В том месте мы записали на видео заявление Абакумова, в котором он говорит, что стал свидетелем убийства Коровкина: того, со слов Абакумова, очень сильно избили дубинками», — говорит Латыпова.
Через пара дней она и Приходькина написали заявление в областные управления прокуратуры и Следственного комитета с требованием совершить диагностику в ИК-6. По словам Латыповой, общественники месяц ожидали ответа, но так его и не взяли.
Тогда они написали новые жалобы, но не добились кроме того формальной отписки.
«Кроме свидетельств Абакумова у нас на руках имелось заявление бывшего осуждённого Янушевского, что сказал то же самое, что и Абакумов. В следующий раз мы смогли пообщаться с Абакумовым лишь 3 августа. Сейчас его уже этапировали обратно в колонию.
В том месте, он утвержает, что его всегда били и потребовали отказаться от своих слов. Кроме этого, утверждает Абакумов, его изнасиловали неким предметом, требуя отказаться от юриста.
Последнее требование разъяснялось тем, что юрист якобы проплачен Приходькиной, которая, со своей стороны, финансируется из-за предела», — утверждает Латыпова.
Параллельно с этим в отношении Абакумова, что уже отсидел 11 лет, управление Следственного комитета по Копейску открыло дело по ст. 306 УК РФ (ложный донос). «Это я определила от следователя, что сравнительно не так давно стал причиной меня на допрос.
Сначала я считала, что со мной будут общаться по отечественному заявлению, но в итоге стало известно, что я выступаю как свидетель по делу в отношении Абакумова», — удивляется Латыпова. на данный момент, она утвержает, что Абакумов весьма подавлен. Мать осуждённого Алла Абакумова действительно опасается за судьбу собственного сына. «Ему весьма не легко приходится.
Срок его заключения уже подходит к концу, но я опасаюсь, что ему просто так не разрешат освободиться. Он неоднократно жаловался мне на побои: вряд ли они закончатся, и вряд ли ему забудут обиду то, что он сообщил», — сказала, что опасаеться Абакумова.
Кроме Абакумова за собственную жизнь действительно опасается второй осуждённый ИК-6 Олег Локтионов.
Он также говорит, что осужденный Коровкин погиб, не выдержав побоев администрации, и собирается открыто отстаивать собственную точку зрения. В выходные на Gulagu.net была выложена аудиозапись беседы Локтионова с Михаилом Ермураки.
По словам Локтионова, Коровкин говорил ему, что сотрудники колонии шантажируют у него деньги, в частности начотдела безопасности ИК-6 Константин Щеголь.
«Это их работа: они ежедневно кого-то вызывают, избивают, шантажируют деньги. Этого Коровкина Щеголь ударил резиновой дубинкой по голове, отчего тот упал и утратил сознание.
Ему стало хуже, и его вывезли в лечебно-профилактическое учреждение № 3 (ЛПУ), где тот и скончался», — говорит Локтионов на записи. Он не находился при встрече Щеголя и Коровкина, а ссылается только на рассказ последнего.
Наряду с этим сам Локтионов говорит, что был в ЛПУ-3 по окончании того, как его избили: как он утверждает, бил его помощник главы колонии по оперативной работе и безопасности Евгений Зяхор. В беседе с «Газетой.Ru» Локтионов подчернул, что по окончании избиения его продолжительно не желали отправлять в поликлинику, но в итоге дали согласие, в то время, когда осуждённому стало хуже.
Сначала в ЛПУ-3 его никто не трогал: ему сделали операцию на ноге и продолжали лечение. Но по окончании появления аудиозаписи на Gulagu.net Локтионову сказали, что в понедельник он обязан безотлагательно возвратиться в ИК-6. «В том месте ему угрожает настоящая опасность — по окончании того, что он поведал», — уверен Михаил Ермураки.
«Мне сын говорил, что Зяхор его бил. О вымогательстве денег он ничего не сказал — по всей видимости, берег меня, зная, что у меня неприятности с сердцем», — поведала «Газете.Ru» мать арестанта Светлана Локтионова.
Избивать его стали, в то время, когда он начал жаловаться на решение суда по его уголовному делу (Локтионов осужден за убийство на 22 года в колонии строгого режима), говорит она.
«Позже он уже начал жаловаться на администрацию, и его начали избивать систематически. В 2011 года был момент, в то время, когда сын решил заявить голодовку.
Я тогда сообщила ему: «Подожди» — и отправилась к главе колонии Денису Механову. Тот мне заявил, что все уладил полюбовно, но в ноябре 2011 года сына снова избили, и он снова начал жаловаться.
А позже еще эта история с Коровкиным» — говорит Светлана Локтионова.
Локтионов, Абакумов и Ермураки не единственные арестанты, каковые говорят о вымогательствах и постоянных побоях со стороны администрации ИК-6. На действия сотрудников жалуются осужденные Артем Дмитриевский, Руслан Латыпов, Денис Любисток, Виталий Корташов, Андрей Жмаев, Сергей Рычков, Максим Краснобаев, Антон Нечаев, Семен Трусков, Андрей Фомин, Вианор Думава.
Родственники некоторых из них уже написали коллективное письмо в президентскую администрацию, в котором просят остановить беспредел, чинимый сотрудниками ИК-6.
Поболтать с главой колонии Денисом Механовым «Газете.Ru» не удалось. В исправительном учреждении отказались давать комментарий «по телефону», дали совет обратиться в пресс-службу УФСИН по Челябинской области.
В областном УФСИН обвинения в адрес ИК-6 категорически отвергают.
«По факту смерти Коровкина облпрокуратура проводила диагностику, которая распознала, что осужденный погиб от заболевания — ВИЧ», — сообщила «Газете.Ru» врио пресс-секретаря ведомства Ольга Емельянова. Заявления Локтионова, она утвержает, что будут оспорены по суду. «В скором будущем будет подано прошение о возбуждении дела в отношении Локтионова», — отметила Емельянова, не пояснив, по какой статье.
Представитель областного УФСИН уверена, что заявления осуждённых говорят о целенаправленной кампании по дискредитации ИК-6.
По заявлению Михаила Ермураки на данный момент проводится проверка.
В СУ СК по Челябинской области, однако, выполняют собственную диагностику информации, которую распространил Локтионов.
Владимир Осечкин, наоборот, уверен, что обстановка в ИК-6 и других челябинских колониях говорит о развале пенитенциарной совокупности в регионе. «Тем, кто профессионально занимается проблемами русских колоний, известен последовательность регионов, где права заключенных нарушаются систематично. Это относится челябинского УФСИН, которое не смогло исправить обстановку кроме того по окончании громкого дела по «пыточной» в копейской ИК-1.
Режим молчания создается в том месте, где процветают поборы и коррупция с заключенных. В колониях, где управление трудится по закону, арестанты смело пишут жалобы и обжалуют решения администрации.
А в том месте, где лишь только за жалобу смогут выбить зубы либо жестоко избить, осужденные кроме того не думают применять средства правовой защиты в целях самосохранения», — отметил «Газете.Ru» Осечкин.
О пытках и насилии в Владимирской ИК 6 Мелехово 2016
