У защитников обвиняемого в убийстве юрия буданова закончились доказательства
Во вторник Московский городской суд продолжил разглядывать дело об убийстве Юрия Буданова, в котором обвиняется уроженец Чечни Юсуп Темерханов. Коридор, что ведет к залу судебного совещания, в этом случае был перекрыт, судебные приставы не подпускали к нему визитёров под предлогом того, что тут будут проходить присяжные.
Перед входом в зал журналистов в первый раз попросили продемонстрировать собственные удостоверения. Но, количество прессы и слушателей было маленьким, исходя из этого все легко расселись по местам.
Место потерпевшего — сына экс-полковника Валерия Буданова — пустовало. Судья Андрей Коротков сказал, что потерпевший не имеет возможности находиться на совещании «по домашним событиям» и не возражает против рассмотрения дела в его отсутствие.
На прошлом совещании Буданов-младший давал слово сказать, в то время, когда его мать наконец сможет свидетельствовать (ранее она не являлась в суд из-за какой-то болезни), но узнать это так и не удалось.
Ранее поступила информация, что из процесса выбыла одна из присяжных, которая в один раз маленьким возгласом «ну само собой разумеется» поддержала защитников. Сейчас жюри включает в себя 15 человек.
Кроме этого в понедельник юрист Мурад Мусаев заявлял о фальсификации генетической экспертизы.
Он подчернул, что в деле имеется две однообразные экспертизы с различными номерами — 3469 и 3472, причем от первой сохранился только титульный лист. Распоряжение следователя о производстве экспертизы выносилось только один раз. «Это фальсификация доказательства, на отечественный взор», — сказал юрист.
Прокурор настаивала, что это была легко техническая неточность, о чем в суде заявлял и специалист. «Защита запудрить мозги», — сообщила она. Судья согласился с ее мнением, постановив, что номер 3472 ошибочный, а титульный лист экспертизы с номером 3469 доказательством не есть, поскольку не отвечает требованиям закона, другими словами не содержит никаких выводов. «Прошу не упоминать об этом ни в суде присяжных, ни в прениях», — предотвратил Коротков.
А во вторник судья сказал, что ему удалось узнать судьбу пропавших из вещдоков дисков, а также с записью уезжавшей с места правонарушения автомобили киллера.
«Диски ни при каких обстоятельствах не признавались вещественным доказательством и исходя из этого не приобщались к делу», — сообщил он. Встал вопрос о приобщении этих дисков, но судья предоставил защите право самостоятельно истребовать их у следствия.
Юрист Мурад Мусаев попросил суд оказать помощь в вызове в суд водителя Равиля Абдулбакиева, что в сутки убийства должен был забрать Буданова из нотариальной конторы. Защитник сказал, что незадолго до связался со свидетелем по телефону, но тот отказался приходить, по причине того, что не имеет возможности уйти с работы. «Я продолжительно растолковывал ему, что это его гражданская обязанность, но на звонки он больше не отвечал», — сообщил Мусаев.
Гособвинитель Мария Семененко внесла предложение судье выписать юристам повестку, которую они имели возможность бы вручить Абдулбакиеву. Но Коротков отказал, поскольку данный свидетель входит в перечень гособвинения. «Как желаете, так и вызывайте», — ответил он.
После этого Мусаев традиционно постарался узнать судьбу свидетеля Александра Евтухова, что начал давать показания в суде при присяжных заседателей, но позже допрос был прерван, и свидетель написал заявление, что защита заплатила ему 100 тысяч рублей за дачу показаний.
Евтухову предоставили госзащиту, и с того времени о его местонахождении никто ничего не знает. «Я написал запрос в Следственный комитет, ответ так и не пришел», — сообщил судья. «на данный момент имеется масса разработок, в то время, когда ответ возможно взять по факсу за 120 секунд. Весьма необычно, что 14 дней Московский городской суд не имеет возможности узнать ответ, — отметил Мусаев. — Это или притворство, или неуважение к суду со стороны прокуратуры и милиции».
Потом юрист повторно заявил ходатайства об осмотре сожженного автомобиля Mitsubishi Lancer, на котором, по версии обвинения, и передвигался киллер, и выезде с присяжными на место правонарушения, дабы они самостоятельно смогли оценить, на каком расстоянии от места убийства пребывали свидетели. Согласно точки зрения защиты, не все очевидцы имели возможность видеть то, о чем говорили в суде: растущие во дворе деревья перекрывали обзор.
Гособвинители повторно возражали против этого, а судья повторно отказал.
Споры опять возвратились к свидетелю Евтухову. Мусаев попросил отложить процесс до того момента, пока его не доставят в суд для дачи показаний.
Другие свидетели, он утвержает, что в суд приходить опасаются. Юрист продолжительно и настойчиво растолковывал судье, что не имеет возможности закончить воображать доказательства и перейти к следующей стадии процесса, пока не будут допрошены вдова и Евтухов Буданова.
Защитник напомнил, что свидетель начал выступать в суде и расписался в том, что предотвращён об ответственности за дачу фальшивых показаний, был представлен присяжным и в будущем суд не освобождал его от участия.
«Я предлагаю вам поддать жару Следственному комитету, дабы они предоставили свидетеля», — заявил Мусаев.
«Мы вправду не можем закончить представление доказательств, вычисляем это неосуществимым, — поддержал сотрудника юрист Валентин Варкентин. — Он дал подписку и с того момента вступил в распоряжение суда. Допрос не окончен, и до сих пор он находится в распоряжении суда».
«Мы в 15-й раз высказываемся, что желаем допросить Евтухова», — не возражала Семененко. Слово попросил и подсудимый. «Это будущее человека, с этим нужно разобраться, — сказал Темерханов. — И присяжные, и все, в ком имеется хоть что-то человеческое, осознают это.
Давайте с этим на данный момент разберемся. Мы не знаем, жив он либо нет. В то время, когда ток выполняют, сердце может и не выдержать.
Я через это прошел, я вижу, что данный человек также через это проходит».
Но судью это не убедило, он отказал в ходатайстве юриста. Не разрешил он и просто огласить при присяжных показания Евтухова, каковые тот давал на стадии предварительного расследования.
Мусаев продолжил возмущаться тем, что суд не пробует узнать, куда пропал свидетель.
— Я по большому счету считал, что это вы его привели, — улыбнулся в ответ Коротков.
— Я желаю допросить свидетеля Евтухова, — настаивал Мусаев.
— И я желаю, — сообщил судья.
— Гособвинитель, вы готовы сейчас приступить к стадии дополнений? — обратился он к прокурору.
— Как сообщите, ваша честь, мы неизменно готовы, — ответила Семененко.
На этом судья пригласил присяжных в зал. До тех пор пока жюри усаживалось, он подозвал Мусаева и что-то ему шепнул.
— Защите предоставляется право воображать доказательства, — заявил он присяжным.
— Мы желаем допросить свидетеля Евтухова и потерпевшую Буданову, когда представиться такая возможность. И я думал, что именно это мы и обсуждали последние полтора часа, — заявил Мусаев.
— Прекрасно, снабжайте явку. Паузу до на следующий день, — сообщил Коротков, и присяжные удалились обратно.
«Я вас просил это не озвучивать», — обрушился судья на Мусаева, когда за присяжными закрылась дверь.
Потом Мусаев внес предложение допросить даму-пристава, которая сидела в суде. «Я просмотрел запись с допроса Евтухова в суде и заметил, что именно она пригласила его войти в зал и указала на свидетельскую трибуну», — сказал юрист, добавив, что хорошо было бы допросить и старшего судебного пристава в Городском суде столицы. Дама-пристав заулыбалась. «Допрос приставов противоречит всему — как и логике, так и закону», — сообщила Семененко. «Какому как раз закону? — попросил уточнить Мусаев, открыв перед собой УПК. — Разве судебные приставы имеют иммунитет в суде?» Коротков и в этом допросе отказал. «Ну откуда пристав может знать, где находится свидетель?» — добавил судья не под протокол.
Русские сенсации — \
