Толстой показывает тебе смысл жизни — «наука»
По окончании постоянных мук и духовного кризиса совести Лев Толстой опять воспринял себя как духовного преподавателя.
«Смогут ли погибшие вправду жить ?» было наименование памфлета, что мне сравнительно не так давно сунула в руку дама из Свидетелей Иеговы. Вопрос, конечно, риторический. По причине того, что «Господь ранее возвращал жизнь людям», так отчего же ему не сделать это опять?
Я практически почувствовал некое искушение осознать, что мне не нужно опасаться смерти, что существует «настоящая надежда соединиться с теми, кого ты утратил».
И вот я сажусь и принимаюсь просматривать заветы Толстого о христианстве, и вся надежда исчезает. Но все-таки.
Людвиг Виттгентштейн (Ludwig Wittgenstein) в один раз написал, что эта книга спасла его жизнь. Довольно легко дешёвые идеи Толстого о том, как направляться осознавать христианство, стали ярким источником воодушевления, в то время, когда австрийский философ в первой половине 20-ых годов XX века писал собственный основное произведение «Логико-философский трактат».
За 40-летний период до этого Толстой, которому исполнилось тогда 50 лет, переживал кризис — духовно растерянный и полный стыда за то, что принадлежал богатому высшему классу. Он отказался от платов за собственные произведения и желал совершить суицид.
Но внезапно Толстой (чудо?) отыскал сущность нечистой религии: «Я был в таком же положении, как человек, которому дали мешок вонючей грязи и что только по окончании усилий и долгих трудов осознаёт, что в этом мешке, наполненном грязью, находятся бесценные жемчужины».
И после этого страно ободряющее заключение:
«Все люди смогут быть радостными, несмотря ни на какие конкретно неприятности их плотской жизни». На протяжении Дарвина и деятельно развивающегося естествознания Толстой заметил возможность быть блаженным.
С 1880 года и до собственной смерти в 1910 он трудился над громадным религиозным произведением в четырех томах. «Краткое изложение Евангелия» переведено, наконец, на убедительный датский.
Христианство, религия немногих
Frankfurter Allgemeine Zeitung20.09.2016Российская Федерация — вторая христианская нация
Christianity Today14.07.2016Христиане XXI века
El Mundo28.03.2016
Гений художественной литературы Толстой был христианским мудрецом, моральным проводником, что смог спасти жемчужины из вонючей грязи для всех остальных и Витгенштейна, каковые ищут что-то такое несовременное, как, к примеру, суть всего.
«Краткое изложение Евангелия» — очаровательная книга, предлагающая взор на христианство, очищенное от догматизма, ритуалов, всего сектантского и институционального, от ненужной болтовни и чудес, очищенное от воскрешения!
Не нужно останавливаться на тех литературных гранях, каковые сделали Толстого одним из самых великих писателей всех времен. Для этого книга через чур необычна, категорична и не сомневается в собственном деле, совсем так, как это должно быть.
Изложение Толстым четырех Евангелий в 12 главах — земной концентрат, что, согласно точки зрения самого писателя, улавливает суть христианства. Он шепетильно отбирает и дерзко обрисовывает, берет часть одного Евангелия и сравнивает ее с частью другого в коллаже, что время от времени не выполняет хронологию.
Это соблазнительно, это манипуляции, но все это воспринимается поразительно убедительно.
У церкви необычные толкования, пишет Толстой; и Павел также не особенно прекрасно осознавал Христа. Христос Толстого — это реформатор общества и философ морали, и не только божественный.
В то время, когда он, к примеру, предвещает собственную смерть, он делает это не вследствие того что приобретает откровение, он осознаёт лишь язык власти в том обществе, которое должно делать выводы его учение.
Мы, иначе говоря все являемся Христом, в каждом из нас имеется божественное, и человек обязан и может признать это. РПЦ, конечно, осудила Толстого за еретическую точку зрения.
Церковь представляет собой то самое чёрное, с чем желал бороться Иисус, считает Толстой. Он интересовался лишь только христианством, которое возможно было использовать в жизни; это логический рассказ о христианстве, которое есть своим собственным доказательством.
Тон Толстого легко поучающий и авторитарный, он начинает главы весьма педагогичными резюме, говорит в форме страстного императива совершает упор на практически божественную систематичность в изображении, как словно бы Толстой, делая упор на стройность и композиции и внутреннюю необходимость языка, желает выделить ясную правдивость учения. Разумный человек обязан сам избрать веру и так получить освобождение.
Милосердие, в большинстве случаев такое нужное, теряет, так, значение и рассматривается как ошибочное завершение. Иисус погиб на кресте не для кого-то.
Возможно ощутить себя воодушевленным благодаря Льву Толстому — либо не ощутить. «Краткое изложение Евангелия» — радикальное и весьма занимательное изложение христианства, оно весьма интересно как форма автобиографии Толстого.
«Единственное, о чем стоит тревожиться — жизнь по воле Отца, а другое придет само собой», — пишет он. И я не имел возможность сообщить, отыскал ли сам Толстой ту жизнь, которая не ограничена временем.
Но царство небесное есть чем-то, что имеется тут и по сей день. Это значит, что все внезапно может стать весьма радостным.
Но это кроме этого значит, что я не могу рассчитывать на воссоединение с теми, кого я утратил.
СМЫСЛ ЖИЗНИ (по Льву Толстому)
