Секретные крылья прогресса
В 2018-м году, через 32 года по окончании трагедии на ЧАЭС, в УФСБ по Самарской области показались сомнения в правильности выдачи Удостоверений участников ликвидации аварии целой группе пилотов. Сейчас у них один путь – биться до конца.
Либо садиться, быть может, также до конца.
Ведомственная авиация
Лётный отряд ЦСКБ «Прогресс» Министерства неспециализированного машиностроения СССР в производственных делах (куда и в то время, когда лететь, что и кого брать на борт) подчинялся помощнику директора завода по коммерческим вопросам, а по лётным — производственному отделу транспортной авиации Министерства авиационной индустрии. Одна нога тут, вторая в том месте.
Трудились, само собой разумеется, на космос с огоньком. Наблюдаю на фотографии, и удивляюсь – стоит у самолёта экипаж, юные парни, одеты кто во что горазд. В кабине – та же картина. Выясняется, у них кроме того формы не было.
У пилотов «Аэрофлота» — была, у военных лётчиков – само собой. А у них лишь подписки о неразглашении, допуски, секретность.
Кошмарным маем в аэропорт «Борисполь» они везли, они утвержают, что «малоизвестное оборудование в наглухо запечатанных коробках, свинец в бочках, каучук, кабели в бухтах». Что и кому конкретно – неясно.
Что-то, точно, по программе «Энергия-Буран», в том месте кооперация с Киевом была важная. Свинец, возможно, для других целей, ликвидаторских.
А позже, разгрузившись, начинали искать, где заправить самолёты. В безумном темпе тех майских, да и июньских дней также, гражданские работы отказывались выделять керосин ведомственным бортам – самим не хватало.
Но у ведомственного летного отряда «космического предприятия» была привилегия – они связывались с армейскими диспетчерами, без лишних проволочек приобретали «индекс» военного борта и перелетали на армейский аэропорт «Овруч». Тогда никто и не знал, что это были полеты в зону отчуждения.
По авиационным меркам практически рядом – около 180 км. По автостраде слева оставался Киев, а справа территория ЧАЭС. От аэропорта до извергающего смерть 4-го энергоблока всего-то 72 километра.
А уговор с армейскими был один – за полные баки горючего взять на борт и вывезти куда угодно, как возможно дальше из ядерного кошмара семьи солдатах и беженцев из Припяти. Александр Кириченко, тогда 2-й пилот, говорит:
— Диспетчер гражданский на первом этаже, армейский на втором. Идём на второй, в том месте полковник:
— Нам бы заправится?
Поднимает трубку:
— Тут МАПовцы сидят, просятся перелететь к вам на заправку, примете?
— В случае если людей от нас заберут, то пускай летят.
Такое чувство, что люди в том месте жили в надежде улететь. Мы приземляемся, бегут с мешками, кто первый успеет.
И вывозили. Забирали людей и по другую сторону от Припяти, с учебного аэропорта рядом со ж/д станцией Малейки, а это по большому счету в 50 километрах от реактора.
— В кабине экипажа Ан-26, это же военно-транспортный самолёт, под правой рукой начальника стоит прибор, фиксирующий превышение радиационного фона. А он, как учует радиацию, трещит безостановочно, звучно, действует на нервы.
Трудиться не быть может, другую сигнализацию не слышно, переговоры еле ведёшь . Отключали Все так делали.
К себе «топали» через Брянскую область и опять через злые радиоактивные «языки» выбросов, протянувшиеся в стороны от Припяти как лепестки ужасного по размерам цветка. Знали бы, может и поменяли как то маршруты, но опять-таки общая секретность!
Мойдодыр на Безымянке
По окончании приземления эти самолёты «прозванивали» на предмет наличия радиоактивности дозиметрические посты предприятия, что подтверждается сохранившимися в архивах распоряжениями. Вот выписка из приказа №956 от 06.11.1986 года по заводу «Прогресс» им.
Маршала Д. Ф. Устинова: «Пост радиационного и химического наблюдения от отдела 821 во время с 22 по 29.05.86 г. делал практическую работу по дозиметрическому контролю степени заражённости прибывающих лиц из района аварии на ЧАЭС и взял хорошую оценку ГО района» Летчики отряда, пассажиры и были теми самыми лицами, которых осуществляли контроль на степень заражённости. Воздушные суда по окончании обследования любой раз проходили глубокую дезактивацию уже спецпрепаратами армий радиационно-химической защиты.
И длилось это не только в означенные в приказе даты. Что за препараты, и что за эксперты «чистили» самолёты, пилоты не знают. Помните – около Чернобыля сходу возвели стенке секретности.
А тут эта секретность была умножена на необыкновенную секретность в главного космического предприятия страны – закрытый аэропорт, тут же рядом не меньше закрытый авиазавод, производящий стратегические ракетоносцы Ту-95, и ещё множество закрытых от посторонних глаз объектов. Да и Куйбышев до 1991 года был закрытым для визита чужестранцами городом.
Но вот что весьма интересно – техники начали бунтовать. Им, по окончании дезактивации, приходилось со своей стороны продолжительно и нудно отмывать самолёты от следов спецпрепаратов.
Имеется приказ, где управление их премирует за эту каторжную работу.
А что же лётчики? Так вот, у экипажей гражданской авиации, каковые занимались тем же самым делом, доставляли на эти же, ближайшие к территории Чернобыльской трагедии аэропорты, грузы, людей, вывозили пострадавших, никаких неприятностей с получением свидетельств участников ликвидации не было и нет, всё по праву.
У военных, как мы знаем, также. А ведомственным «тайным» лётчикам не повезло – оригиналы полётных заданий сохраняются всего три года.
Позже – в печку.
Вас тут не стояло
В 1997-м на основании Закона РФ от 15.05.1991 N 1244-1 (ред. от 11.12.1996) «О социальной защите граждан, подвергшихся действию радиации благодаря трагедии на ЧАЭС» администрацией ГНКЦ «Прогресс» на экипажи, летавшие в те дни на Украину и обратно, были подготовлены документы, и направлены в Основное Управление труда Самарской области. По окончании проверки представленных документов, соответствующей рабочей группой было издано постановление о выдаче удостоверений участников ликвидации последствий аварии на ЧАЭС в 1986-1987гг.
А вот что на данный момент эти лётчики пишут в обращениях Президенту В. другие инстанции и Путину: «На данный момент прокуратурой и милицией УФСБ России по Самарской области проводятся следственные мероприятия в отношении ликвидаторов ЧАЭС с изъятием удостоверений участников ликвидации аварии на чернобыльской атомной станции и справок освидетельствования во ВТЭК. Действия следователей направлены на то, дабы ввести в заблуждение с целью достижения обвинительных постановлений и решений, а доказательства защиты во внимание не берутся. Что мы делали 32 года назад так, что привлекаемся к суду за мошенничество?»
В распоряжении о привлечении в качестве обвиняемого следователь Громчев Н.Л. пишет, что пилот-пенсионер Кириченко А.Н.взял в собственный распоряжение фиктивные документы. Но документы не являлись фиктивными и были подготовлены управлением завода.
Шесть судов Александр Кириченко победил, судья Е. В. Бобылева трудится сейчас. на данный момент впереди седьмой. Александр Николаевич, как и его коллеги, под подпиской о невыезде и угрозой настоящего срока.
Не могли же те доктора, каковые устанавливали инвалидность быть полными идиотами? А госслужащие, что разглядывали их документы на комиссии?
— Нас приглашали в том направлении два раза. Сперва написать заявление и сдать фотографии, позже взять под роспись готовый документ. А сейчас в Самарской губернии 100 с лишним мошенников, которым под 70 лет. В 6:00 утра приходят. Обыск, углубление.
Будешь подписывать? Нет. Ночь в следственный изолятор, суд, подписка о невыезде. Сопоставляем дела – а они как под копирку, до страницы.
Из архива взять документы взять нереально — секретность.
Сотрудник Александра Кириченко Михаил Курдюков также попал под раздачу:
— Больше двадцати лет как мы признаны участниками ликвидации последствий аварии на ЧАЭС, многие стали калеками. Никаких вопросов от органов социальной защиты населения не появлялось.
Но согласно точки зрения обвинения, указанные вещественные доказательства (копии документов) фальшивка, и пробуют изобличить меня в хищении денежных средств при получении социальных выплат.
«Действуя умышленно из корыстных побуждений, рабочая группа была одурачена и введена в заблуждение, в Припяти он ни при каких обстоятельствах не был» — таковы формулировки. Михаил Иванович поражается:
— Я ни при каких обстоятельствах никому не рассказывал о том, что летал в Припять. И на следствии также. В том месте нет аэропорта! И ни в одной справке для того чтобы нет.
Документы, каковые подавали на нас во второй половине 90-ых годов двадцатого века подготовлены управлением «Прогресса». А территория отчуждения ЧАЭС, откуда эвакуировали население, намного больше 30 километров.
В неё попали приграничные территории Белоруссии, России.
на данный момент с инвалида 2-й группы обвинение требует вернуть в пользу Министерства социально-демографической и домашней политики Самарской области 7 млн. 990 тыс.
270 рублей, в пользу Управление Пенсионного фонда России по Кировскому и Промышленному р-нам Самары 1 млн 199 тыс 131 рубль 03 коп., именуют мошенником и угрожают настоящим сроком.
Для лётно-подъёмного состава летопись судьбы — полётное задание. Копию, оформленную по всем правилам, власти Самарской области взяли ещё в 1997-м. Какие конкретно ещё смогут быть вопросы? Либо УФСБ по Самарской области на пенсионерах «палки» рубит?
И отказываются приобщать к делам документы, подтверждающие правоту пилотов. В самый раз кинуть клич: «Отзовитесь, кто вылетал бортами ЦСКБ «Прогресс» в Куйбышев с военного аэропорта «Овруч»».
Ясно, ливрея, раскраска, у всех поголовно самолётов летавших в воздушном пространстве СССР тогда была аэрофлотовская, но аэропорт Безымянка на промышленной окраине Самары обязан остаться в памяти.
Кстати, уже 27 апреля 1986 года самолёт Ил-14 Главного конструктора ЦСКБ «Прогресс» Дмитрия Козлова доставил на ближайший к Припяти аэропорт группу экспертов-атомщиков. А на следующий сутки вторую группу пожарных, пострадавших при тушении 4-го энергоблока доставил в Москву.
И уже позже, в 21.00 программа «Время» сказала о трагедии. Либо этого также не было?
Secret Wings™ (Тайные крылышки)
