Русское самоопределение
ВЫБОРЫ, как Новый год, – легко точка на шкале политического времени. И все же эти выборы войдут в историю как знак изменений. Но осмыслим мы это существенно позднее.
Вследствие того что связано это не с самими выборами, а со временем, на которое они пришлись. Страна сейчас на перевале.
Уходит время либеральных бурь, наступает время национальных вихрей. Дай всевышний, дабы не завихрений…
Разрешу себе мелкое лирическое отступление. Я вырос в Киеве и привык к тому, что все новые веяния приходят в том направлении из Москвы, но с некоторым опозданием.
Кроме того погода портится в Киеве на несколько суток позднее, чем в Москве. Но в одном вопросе Киев Москву опередил. Лет пятнадцать назад Украину накрыла волна переименований. Все внезапно стало весьма «национальным».
Театры – национальные, университеты – национальные, премии – национальные, храбрецы – национальные. В общем, совсем замучил украинцев национальный вопрос. Плюнуть некуда – попадешь в национальное достояние.
Так вот что-то подобное я начинаю на данный момент замечать в Российской Федерации. В воздухе царит воздух национальной озабоченности.
Это как предчувствие грозы. До тех пор пока возможно не обращать внимания, но в то время, когда грянет гром, то уже будет поздно.
Задержка объяснима. Русским незачем было самоопределяться. Казалось, что история выяснила за них все сама.
Им не нужно было создавать государство, они взяли его по наследству. И внезапно выяснилось нежданно-негаданно, что государство имеется, а проку от него нет. Костюмчик-то не по плечу, и скроен неладно, и фасон устарел.
Русские сейчас почувствовали себя чужими среди собственных. Приходится им сейчас определяться в собственного собственного страны. Это все равно как медведю определиться в пещеры.
Конечно исходя из этого, что русский национализм – явление очень своеобразное.
Нация по большому счету имеется порождение буржуазного строя. Она формируется вместе с буржуазией и под ее управлением.
В то время, когда все другие связи между людьми, не считая правовой, отходят на второй план, в то время, когда религиозные и этнические различия меркнут в свете национального единства, в то время, когда умирают подданные и рождаются граждане – лишь тогда появляется национализм в европейском смысле слова.
В Российской Федерации все по-второму. Отечественный национализм зиждется не на праве. Русский национализм – это веры и вопрос крови.
В противном случае и быть не имеет возможности, по причине того, что полноценной буржуазии у нас отродясь не было. А потому и нет русской нации. Имеется пока только русский народ. И другие народы, живущие с ним под одной национальной крышей, но в различных помещениях.
Не переплавила до тех пор пока еще история все эти народы в нацию, и неизвестно, в то время, когда еще справится с данной задачей. Исходя из этого русский национализм – явление не политическое, как в Европе, а этническое и религиозное.
Мы исторически обречены на национализм. Не в последнюю очередь этому содействовала позиция русской интеллигенции, которая в конце 80-х годов честно и безусловно отдалась «общечеловеческим сокровищам», среди них и материальным.
Но, для интеллигенции это время не прошло до сих пор. Парадоксальным образом следуя логике нелюбимого ею Ленина, она и сейчас идет в бой за «либеральные сокровища» под лозунгом «поражения собственного правительства в войне».
Наряду с этим кроме того самому упертому идеалисту сейчас делается ясно, что западные государства во главе с США выработали консолидированный курс на выдавливание России из интернациональной политики. Ее создание и международную изоляцию для ее развития условий мельчайшего благоприятствования.
Это война на выживание, они желают иметь одной проблемой меньше и действуют по принципу «нет страны – нет неприятности».
В данной ситуации обращение храбрецов «русской либеральной революции» за защитой к Америке выглядит в глазах народа вызывающе. Показательно выступление бывшего советника Путина, а сейчас американского политолога Андрея Илларионова на только что прошедших в Вашингтоне слушаниях по России.
Его позиция по отношению к Москве была намного тверже официальной позиции администрации США. И дело уже не в том, прав либо не прав Илларионов по сути, а в том, что его правота оказывается ненужной.
По причине того, что если ты желаешь навести порядок в собственной стране, дав ее на поругание, то данный порядок не отправится ей на пользу. Борьба за народовластие в Российской Федерации не имеет возможности ставить под вопрос само существование страны.
Это та красная линии, переход через которую чреват непредсказуемой реакцией.
Реакция не вынудит себя ожидать. Либеральный космополитизм вот-вот сменится нахрапистым национализмом. Это так же неизбежно, как наступление ночи по окончании дня. Но и тут смогут быть варианты.
Национализм национализму рознь. Что означает «быть русским»?
Данный вопрос остается сейчас открытым.
Известные слова, озвученные Никитой Михалковым: «Он русский, это очень многое растолковывает», в действительности ничего не растолковывают. По причине того, что они смогут высказывать диаметрально противоположное: «Он русский, и это ко многому обязывает» и «Он русский, и это очень многое прощает».
Национализм – это великое чувство, в то время, когда оно предполагает готовность жертвовать собой для вторых. Но это ужасное чувство, в то время, когда оно предполагает готовность убивать вторых для себя.
В русском обществе сейчас имеется предпосылки и для того, и для другого.
Пара десятков мальчишек не знают до конца, что они делают на данной войне, но инстинктивно ощущают, что они часть собственного народа. Они стоят насмерть против много бойцов. Что это, как не возвышающий национализм!
И не дело этих мальчиков вникать в перипетии войны и разбираться, кто прав, кто виноват. Они делали собственный долг.
Пара десятков мальчишек избивают до смерти таджика либо всевышний весть кого, кто подвернулся под руку. Что это, как не омерзительный, разлагающий народную мораль национализм?
Это национализм не сильный духом народа, что ищет случая реализоваться за счет народа, не сильный физически.
С новой силой сейчас заговорили и о русском нацизме. Но неприятность в том, что в Российской Федерации кроме того нацизм неосуществим. Нацизм рационален и по-своему демонически созидателен.
В Германии и Италии он устанавливал античеловеческий, но твёрдый порядок. Он выводил нацию из кризиса, загоняя ее в тупик.
В Российской Федерации национализм больше похож на стихийный крестьянский бунт, на стихийный выплеск тёмной, дикой энергии. Он будет тщетным и безжалостным.
Это дорога в хаос, вечный хаос.
Не допустить это сползание в пропасть может лишь интеллигенция, отказавшаяся от своих «общечеловеческих» иллюзий и возглавившая национальное перемещение. Лишь конструктивный, рациональный, современный национализм, «национализм созидания» возможно альтернативой национализму толпы, подпитываемому примитивной ксенофобией.
Либо русская интеллигенция отыщет в себе силы возглавить национальное перемещение, либо национальное перемещение поставит точку в истории русской интеллигенции.
Меня постоянно удивляло, из-за чего дело русского национального восстановления было покинуто «человеку с бородой»? Не то дабы я был против бороды, она не редкость кроме того весьма красивой.
Но почему-то у нас, в случае если патриот – то бородатый, а вдруг либерал – то бритый? Возможно, дело лучше отправится, в то время, когда у нас будут бритые бородатые либералы и патриоты.
В Российской Федерации нужно очень многое поменять местами.
ОПРОС ПО ТЕМЕ
Если вы русский, то кого из нерусских любите и кого нет?
А если вы нерусский – то кого вы любите?
Задали вопрос мы россиян
Сергей Неудахин, 51 год, дизайнер, Омск:
– Уже давно не наблюдаю на национальности. Имеется люди хорошие и имеется не весьма.
С национальностью это никак не связано. Не обожаю хамоватых и дерзких.
А они видятся и среди русских, и среди армян, а также среди французов и немцев.
Анна Бергман, инженер, Пенза:
– Я таки, предположительно, все же русская! Блин, ну нет у меня в голове механизмов, несущих ответственность за национальную идентификацию – ни собственную, ни чужую.
Забыли, видно, установить «при сборке»! А потому не могу «обожать либо не обожать» людей по национальностям…
Владимир Иванов, пенсионер, г. Гай:
– Я вырос в деревне на Тамбовщине, четверть живущих в том месте – родственники. Развлекались тем, что разводили между собой склоки.
Приблизительно раз в год оказалась новая семья – так вся деревня прекращала внутренние раздоры и дружненько начинала «съедать» приезжих.
Ашот, 28 лет, модельер, Уфа:
– Все упирается в менталитет. Конкретные нации именовать не буду. Но! Одни – умнее, другие – несложнее, третьи – жадные, четвертые – радостные, пятые – дерзкие. А в том месте и шестые, седьмые, восьмые Со своим уставом в чужой менталитет не залезешь.
Не смотря на то, что подчас хочется. Из этого и все неприятности.
Андрей Тен, 20 лет, студент, Иркутск:
– Не обожаю русских, украинцев, армян, грузин, поляков, казахов, таджиков, немцев, французов, итальянцев, доминиканцев Меньше – какое количество в том месте в мире национальностей? Не обожаю всех – если они негодяи и подлецы.
А обожаю русских, армян, грузин, поляков, казахов, таджиков, немцев, французов, итальянцев, доминиканцев (см. список выше) – если они хорошие и порядочные люди!
Ванда Ли, 47 лет, доктор, Псков:
– Два любящих человека – независимо от расовой и другой принадлежности – смогут зачать ребенка. Это подтверждение того, что Господь не дробит нации на «нехорошие» и «хорошие».
Так пристало ли нам ставить себя выше Всевышнего? И относиться к кому-то лучше, а к кому-то хуже!
Петр Гирко, 72 года, г. Орел:
– Из русских я обожаю собственную жену, внуков и дочь. Я 30 лет прослужил старшиной роты, и у меня двойственное отношение к кавказцам.
В случае если в роте был один кавказец – то это был добросовестный воин. В случае если трое-четверо – неуправляемая банда!
Подготовил Леонид АКИМОВ
Русские Имеют Право на самоопределение
