Равнение на москву
3а 22 года в Российской Федерации так и не показалось вразумительной региональной политики. В постсоветский период её роль игрался принцип «максимум самостоятельности регионам».
К 1999 г. страна опять была на грани распада, и запустился обратный процесс: губернаторов стали назначать из Москвы, случилась переориентация налогов в пользу центра. Сейчас вместо региональной политики в моде дорогостоящие грезы наподобие освоения арктического шельфа либо создания на Дальнем Востоке экономики под стать японской.
В это же время в Российской Федерации невиданное для развитой страны региональное расслоение: в 500 км от Москвы заработной плата в четыре раза ниже! Экономисты опасаются, что это событие сделает неосуществимым каждые важные инновации.
Кроме того в случае если Кремль на них решится.
Обратной дороги нет
Совокупные безвозмездные дотации бюджета страны республикам Северного Кавказа составляют, по различным оценкам, от 108 до 156 млрд. рублей каждый год. Более 50 млрд. из данной суммы приходится на Чечню, где добывается 11 млн. баррелей нефти, что по нынешним экспортным стоимостям образовывает 35 млрд.
рублей. Казалось бы, наместники Сурового хорошо устроились.
Но в апреле 2013 г. глава Чечни Рамзан Кадыров обрушился с твёрдой критикой на госкомпанию «Роснефть», которая добывает всю нефть в республике: мол, налоги не платят, сократили 200 рабочих мест. Уже к маю опомнившаяся «Роснефть» заявила о замыслах строительства в Чечне нового нефтехимического завода мощностью 1 млн. тысячь киллограм нефти в год, не смотря на то, что для того чтобы количества ресурсов республика не добывает.
Проект будет стоить около 100 млрд. руб., срок его окупаемости составит 10 лет. Поразительно, что любой баррель переработки в Чечне обойдётся госкомпании в 10 тыс. руб. – в 11–12 раз дороже, чем в Европе!
По словам директора региональной программы Свободного университета социальной политики Натальи Зубаревич, в экономическом смысле территория Чечни не контролируется, а ответ о создании НПЗ – чисто политическое. Кое-какие специалисты прямо именуют дотации Кавказу данью.
Формально в Северо-Кавказском округе самая высокая в стране безработица (до 25%) и самые низкие зарплаты (17 тыс. руб.). К примеру, валовый региональный продукт в Ингушетии (52 тыс. руб.) на четверть ниже, чем в Папуа – Новой Гвинее, и в 8 раз меньше Москвы.
Но изучение Центра стратегических разработок продемонстрировало, что Кавказские регионы на деле вовсе не так бедны. Их сравнили с Владимирской и Пермской областями: обеспеченность машинами – 31% против 19, наличие в доме второго этажа – 12% против 3, гаража – 47% против 17.
На Кавказе дома из импортного кирпича видятся в шесть раз чаще. Объяснение простое: теневая экономика.
Торговцам с рынков совсем не мешает пособие по безработице.
Но не нужно очень скрежетать зубами на Кавказ: он существенно уступает по дотациям из центра Дальнему Востоку. По бюджету на одного человека (76 тыс. руб. против 30 тыс.), по безвозмездным поступлениям (31 тыс. против 23 тыс. руб.).
Федеральная программа развития Забайкалья и Дальнего Востока до 2025 г. предусматривает астрономические 3,3 трлн. рублей, а тамошние власти просили и вовсе 5 триллионов.
– Но назвать эти траты региональной политикой язык не повернётся – они игнорируют долговременные тенденции в экономике, – говорит экономист Андрей Близнец. – На что планируют потратить деньги? Вторая линия БАМа, мост на Сахалин, какой-то непонятный офшор в Забайкалье.
Но всё это мало окажет помощь отечественному Дальнему Востоку интегрироваться в экономику Азиатско-Тихоокеанского региона. У нас высокие таможенные пошлины, дорогой коррупция и рубль, которая повышает себестоимость товаров в два раза.
Какая тут возможно интеграция либо борьба? Зарубежных инвесторов не допускают к разработке природных ресурсов, даже если они готовы строить рядом обрабатывающие производства.
А без их инвестиций модернизировать ветхие фабрики не получается.
Фантом сепаратизма
Дальневосточная вилка выглядит следующим образом: при самых высоких среди федеральных округов заработных платах из этого значительно чаще уезжают люди. Согласно статистике, в 2012 г. среднестатистическая заработная плата по стране составила 26 тыс. рублей, а на Дальнем Востоке – 33,7 тысячи.
Это больше, чем на Урале либо Северо-Западе, а также больше Центрального округа, в который входит Москва. Но по окончании распада СССР население России уменьшилась на 2,5%, а на Дальнем Востоке практически на четверть – с 8 до 6,2 млн. человек.
Для для того чтобы огромного региона это близко к трагедии. Что предприняли власти?
Дабы снизить оттекание людей, они стали накачивать деньгами бесперспективные производства, повышать колличество бюджетников.
– Региональная политика свидетельствует делать что-то на возможность, – говорит политолог Анна Рудая. – К примеру, модернизировать производства и создавать условия производства с мельчайшей себестоимостью. А в Российской Федерации дыры нефтедолларами.
Сначала уничтожают больницы и школы, кошмарят средний бизнес и малый, экономят на тепле зимний период. А в то время, когда люди начинают разъезжаться, строят умопомрачительный мост в никуда, вместо которого имели возможность открыть полсотни новых школ.
И именуют это помощью Дальнего Востока. Основная, возможно, обстоятельство, по которой в регион стали заливать солидные деньги, – боязнь его утратить.
Кстати, часть Дальнего Востока в русском ВВП – чуть больше 5%. Сибирь, которая представляется обывателю богатейшей кладовой, даёт 10%. А основной локомотив страны – это Центральная Российская Федерация, где создаётся 35% ВВП.
Но в стране ни при каких обстоятельствах не принималась а также не предлагалась программа развития этого региона на каких-то особенных условиях.
Обратный пример: Калининградская область, которая постоянно функционировала как особенная экономическая территория. Но в марте 2012 г. правительство России внезапно ввело таможенные пошлины на ввоз в анклав разных категорий товаров.
Не смотря на то, что инвестиции в Калининград привлекались как раз как в беспошлинную территорию.
– У бизнеса были замыслы развития, а сейчас многим выгодно свернуться и уйти, – говорит предприниматель Владимир Воронов. – Действует закон о свободной экономической территории, но Москва может в любую секунду принять прямо противоположный. Её всегда лихорадит.
Столица то опасается, что без особенных условий мы погибнем, то пугается, что мы разбогатеем и поставим вопрос о суверенитете. То они гордятся, что в Калининграде 40–50% трудящегося населения – частные предприниматели, то желают задушить «российский Гонконг» и посадить миллион калининградцев на дотации из центра.
Второй пример бесперспективного распыления средств на регионы – моногорода. Считается, что в стране их 335 с населением в 16 млн. человек.
Это тяжёлая ноша для бюджета, кроме того учитывая, что в статистику попали деревни, где «градообразующее предприятие» – дом старых.
– Власти искусственно поддерживают нерентабельные производства, а вернее было бы их закрыть, – думает Дмитрий Тельнов из Высшей школы экономики. – Освободившиеся мощности дать в аренду – хоть безвозмездно. Само собой разумеется, многие обитатели уедут.
В переходный период платить оставшимся пособия будет в разы дешевле, чем содержать производства. Это больной, но модернизация, путь к решению проблемы.
Запрещено же ещё 100 лет создавать за счёт бюджета никому не необходимые галоши.
Но власти вряд ли произведут такую меру по двум обстоятельствам: во-первых, моногорода – это стабильные голоса на выборах, во-вторых, деньги на их развитие идут через бюджеты госкорпораций. И доходят не все.
Да и затевать масштабную модернизацию при разнице условий в регионах боязно: к примеру, в Костроме среднестатистическая заработная плата (14 тыс. рублей) в 3 раза уступает столичной. Потому, что между городами всего 330 км, столица постоянно будет вытягивать из Костромы лучшие кадры.
В базу региональной политики имело возможность бы лечь развитие сельского хозяйства. Гарантия того, что государство приобретёт урожай по честной цене – это уже стабильность.
Для развития бизнеса в регионах достаточно ослабить чиновничий рэкет. А дабы меньше людей уезжало из провинции, нужно сделать её удобной для жизни: сохранять больницы и школы, возродить местную авиацию, навести порядок в ЖКХ, безвозмездно и скоро подключать газ и электричество.
Вместо этого вкладываются много миллиардов в добычу энергоносителей в Арктике, не смотря на то, что не разрабатываются куда более эргономичные месторождения. Возводятся спортивные объекты к Олимпиаде и Универсиаде, но никто не имеет возможности внятно растолковать, как их позже будут применять.
Телефонизируются деревни, в которых в далеком прошлом никто не живёт. Вот и получается, что политические страхи главенствуют над здравым смыслом.
Украина: равнение на США. Право голоса
