Портрет консерватора в интерьере революции
На этой неделе Андрею Сергеевичу Кончаловскому исполнится 70 лет. Люди по-различному относятся к круглым датам – кто-то впадает в мистицизм, кого-то одолевает ностальгия, а кто-то устраивает из юбилея шоу.
Для Кончаловского эта дата не означает ничего. Он живет собственными собственными творческими, социальными и биологическими ритмами, и какое количество ему в действительности лет, не знает никто, среди них и он сам.
Точно не будет исходя из этого ни глубокой рефлексии, ни шумных торжеств. Ему легко некогда.
«Это не народ, это хуже народа,
это лучшие его люди…»
Евгений Шварц
Я Через чур мало прожил, дабы писать о Кончаловском как о человеке. Я через чур любитель, дабы писать о нем как о мастере.
Исходя из этого я напишу о том, что мне ближе, – о Кончаловском как о социальном явлении.
Кончаловский – великий консерватор, редкая птица в русском крае, Мекке радикалов всех цветов радуги. Но он не просто консерватор, а консерватор, которому «повезло» жить в интерьере революции.
А интерьер русской революции задан треугольником «народ» – «власть» – «интеллигенция».
Кончаловский и народ
РАСХОЖЕЕ вывод пребывает в том, что Кончаловский не обожает русский народ. В случае если под народом осознавать только крестьян (в широком культурно-философском смысле слова, по причине того, что возможно стать академиком, оставаясь крестьянином в душе, и возможно быть крестьянином с душой аристократа), то это обвинение частично правильно.
Кончаловский – не русская натура. В нем нет ни бесшабашности, ни разгульности, ни необузданности, каковые так нравятся западным интеллектуалам и без того пугают западного обывателя. Другими словами в случае если кому-то необходимы «баня, водка, лосось и гармонь», то это не совсем по адресу
Для тех, кто знает Кончаловского лично, его аскетизм – это притча во языцех. Его жизнь расписана по минутам на несколько лет вперед.
Он не терпит фактически никаких излишеств ни в еде, ни в одежде, ни в быту. В случае если я чему-то и питаю зависть к, то это его железной воле, подчиняющей все «приятные» жизненные мелочи (каковые для меня лично, к сожалению, остаются ее значительными сторонами) делу.
Его личная судьба – это «антиглянец». В его шикарном, выстроенном с громадным вкусом доме мне чего-то недоставало.
Лишь через пара часов я осознал – не могу отыскать телевизор Нет, не русский человек.
Это имело возможность бы оставаться только личным делом Кончаловского. Но неприятность в том, что он не рекомендует скрывать собственного отношения к данной «лубочной русскости».
Он не сооружает из себя графа Толстого и не только не идеализирует «русский тип», но жестоко и гротескно его высмеивает. Возможно, время от времени через чур жестоко.
Он видит будущее России не в сохранении, а в преодолении крестьянской психологии, которая, согласно его точке зрения, стала тормозом в развитии государства и общества.
Конечно исходя из этого, что для тех, кто путает русскую культуру с культурой русских крестьян, Кончаловский неприятель. Но русская культура – это не только крестьяне, но и Чехов с Рахманиновым, каковые являются кумирами Кончаловского.
И вместе с ними он неизменно русский.
В нем нет поклонения ни своим равнинам, ни чужим. Будучи европейцем по образу судьбы, он не приемлет преклонения перед европейской культурой. Ему характерны и национальная гордость, и патриотизм.
Последнее обычно делается еще одним яблоком раздора в публичном мнении, складывающемся около его имени.
Кончаловский и власть
КОНЧАЛОВСКИЙ – служивый человек. Это голос крови.
Он неизменно с русской властью, что приводит к неуёмному раздражению у самых различных людей. Но в собственном большинстве эти люди не смогут осознать главного – Кончаловский совместно не с какой-то конкретной властью, а с властью по большому счету.
Он с ней не только вследствие того что ему от нее что-то необходимо (нам всем от нее неизменно что-то необходимо, и исходя из этого мы русские, а не американцы), но и вследствие того что это соответствует его убеждениям.
Кончаловский принадлежит к тем людям, каковые уверены в том, что кроме того самая нехорошая власть в Российской Федерации лучше, чем безвластие. Он так вычисляет вследствие того что в состоянии трезво оценивать уровень народной культуры и готовность народа забрать ответственность за собственную судьбу в личные руки.
И как раз исходя из этого для Кончаловского самое основное в русской власти – это ее культурная миссия.
Кончаловский верит в то, что государство несет в Российской Федерации громаднейшую ответственность за культурное воспитание народа. И исходя из этого власть для него – не просто административная машина, не только ресурс, но оплот русской культуры.
Для него служение и служение власти культуре взаимно дополняют друг друга. Это обрекает Кончаловского на неразрешимый конфликт с русской интеллигенцией.
Кончаловский и интеллигенция
КОНЧАЛОВСКИЙ – не культурный человек и не стесняется этого. Интеллигенция – своеобразны русское явление, это собственного рода другая власть, отражение настоящей власти, ее виртуальный слепок в коллективном сознании русского «среднего класса».
Русская интеллигенция – это сплоченный духовный орден со своим твёрдым моральным кодексом. В течение нескольких столетий он преклоняется перед «русским народом» и борется с «русской властью». (Что не мешает интеллигенции легко кооптироваться в любую власть и в мгновение ока преобразовываться в собственную противоположность.) Ясно, что Кончаловский и интеллигенция несовместимы.
Он не обожает интеллигенцию. Она платит ему тем же.
Основное обвинение, которое интеллигенция предъявляет Кончаловскому, – он барин. Ну что ж, в праве Само собой разумеется, барство – не христианская добродетель, но все-таки меньший грех, чем холопство, которым так довольно часто грешит интеллигенция, ругающая власть за глаза и пресмыкающаяся перед ее лицом.
Потому, что критика у нас преимущественно интеллигентская, то конечно, что она Кончаловского не жалует. Это его крест. Тут одно из двух: или независимость, или любовь. Основное оружие культурной критики против Кончаловского – вечный скепсис.
Она признает его существование, но не принимает его успеха.
Он «не отечественный» (привет вечному оппоненту интеллигенции – русской власти). Не редкость смешно.
В одной из статей о последнем «Кинотавре» о Кончаловском было сообщено примерно следующее: «При полном зале был продемонстрирован хороший фильм Кончаловского». В этот самый момент же о второй картине: «очень способная работа великого мастера, досматривать которую осталось только десять процентов зрителей» Но собственные.
Необычно, но он не имеет возможности к этому никак до конца привыкнуть. Значит, еще молод душой, с чем его и нужно по-настоящему поздравить.
Домашний портрет в интерьере 1974
