Однажды в монголии
С 16 по 22 августа 2017 г. прошёл Глобальный конгресс поэтов в г. Улан-Батор (Монголия), организованный Академией поэзии Монголии. В конгрессе участвовали более 200 известных поэтов, писателей, переводчиков, искусств и деятелей культуры из 40 государств.
Среди них – отечественный постоянный создатель, поэт и писатель Виктор Трифонович? СЛИПЕНЧУК.
В рамках работы конгресса с ним встретилась Туяна ЗОНДУЕВА.
– ЧТО побудило вас отправиться на 37-й Глобальный конгресс поэтов?
– Так оказалось, что, живя в Новгороде, я стал составителем книги «В начале было Слово» о Празднике славянской письменности и культуры, что состоялся в Новгороде в мае 1988 года. Совершённый под знаком 1125-летия славянской летия и 1000-азбуки принятия христианства в Киевской Руси, он явился грандиозным событием по тогдашним и нынешним временам.
Cоставляя книгу, я как бы побывал на уроке писателя Виктора Петровича Астафьева, что он совершил для старшеклассников в одной из новгородских школ. И вот на вопрос школьника – ваши самые занимательные поездки последнего времени?
– Виктор Петрович заявил, что он не будет им говорить о государствах Южной Америки, в которых ему сравнительно не так давно довелось побывать, а поведает им о Монголии, о пустыне Гоби. И данный рассказ, полный восхищения о цветении пустыни, запал в мою душу.
Мне самому захотелось взглянуть, что такое Гоби, как она цветёт? С того времени прошло практически 30 лет, и за это время как турист, возможно, я имел возможность бы побывать в Монголии, но не побывал.
И вот в мае определю, что в Улан-Баторе намечается 37-й Глобальный конгресс поэтов, в широких замыслах которого выезд на 500 километров в пустыню Гоби и чтение в том месте стихов у костров под звёздами. Помимо этого, планируются презентации книг поэтов.
А у меня в Улан-Баторе вышло две книги на монгольском языке – роман «Звёздный Спас» (2014) и поэма «Чингис-Хан» (2015) в издательстве «Арилдал». Книги для меня очень важные.
Итак, две побудительные обстоятельства – цветение пустыни Гоби и презентация книг. Кстати, я не рассчитывал заметить цветение пустыни в августе, но мне повезло, время как бы сместилось.
Именно незадолго до Глобального слёта поэтов прошли дожди и Гоби расцвела.
За всё время следования, а позже поездок по Гоби я ни разу не заметил ни одного бурого листика. Пустыня расстилалась перед нами как будто бы бескрайняя степь времён Чингис-Хана.
И в данной «степи» в том месте и сям паслись табуны лошадей, двугорбых верблюдов, смешанные отары коз и овец, которых сопровождали юные пастухи на мотоциклах.
Таковой сейчас предстаёт цветущая Гоби. Я привёз большое количество фотографий и, в то время, когда придёт черёд, выставлю их на своём сайте.
– Виктор Трифонович, какими были ваши впечатления от Улан-Батора?
– Европейский город, около полутора миллионов человек. Большое количество автомобилей, но пробок намного меньше, к примеру, чем во Владивостоке.
Уланбаторцы ввели правило, по номеру автомобили определяется твоё право присутствия в потоке автомобилей. И люди сами смотрят за нарушителями. В какие-то дни семь дней имеешь право выезжать, а в какие-то (по номеру автомобили) нет.
Мне представляется такое правило очень разумным и в полной мере решаемо на уровне муниципалитета. Разум живёт не только в Европе – он везде.
Это мне привлекло внимание в первоначальный же сутки приезда. И конечно же, люкс-гостиница со всеми европейскими удобствами. Дорогая, но в разы дешевле, чем в том же Владивостоке.
Из окна моего номера был красивый вид на Улан-Батор. Он чем-то напомнил мне Токио.
Я сообщил об этом Алтангэрэлу (автору проекта издания моих книг в Монголии), в ответ он строго сообщил: «Виктор Трифонович, это не Токио, это Улаанбаатар». Молодец! Я обожаю людей, каковые обожают отчизну.
Мне с этими людьми неизменно комфортно.
– Тема Глобального конгресса поэтов – «природа и Разум природы людской души». Как вы осознаёте эту тему, по окончании того как заметили воочию природу Монголии?
– Тема человеческой души и разума природы тревожила меня неизменно. Лирические стихи неотделимы от данной темы у всех поэтов мира.
В то время, когда в мае многие москвичи попали под первую волну урагана с людскими жертвами, а метеорологи давали слово розовое лето, многие задумались – что-то мы делаем не так. За 75 лет судьбы я повидал всякого и заключил : в случае если мы не поменяем собственного отношения к природе – она заберёт нас за горло.
И слава всевышнему, у неё ещё имеется силы встряхнуть нас, дабы мы взглянуть на себя, какие конкретно мы имеется. Со времён советской власти твердим, что нужно с детства, со школьной скамейки прививать детям азбуку поведения на природе, а воз и поныне в том месте.
По моим наблюдениям, всем природным катаклизмам сопутствует людская озлобленность. Сейчас мало кто из молодёжи не забывает о Спитаке, а я не забываю.
Люди в том месте заволновались, и их тряхануло так, что целый СССР помогал ликвидировать страшные последствия землетрясения. Большое количество было жертв. И кое-какие люди «на кухнях» думали, что у нас имеется какое-то климатическое оружие.
Я пологаю, что главное климатическое оружие в отечественных головах. И Верховный разум, либо Верховная справедливость, либо Всевышний (любой человек имеет собственное наименование по вере, по собственному разумению) имеется.
Так вот данный Верховный разум считывает с отечественных мозгов данные, и я Ему не питаю зависть к. По причине того, что столько намешано в отечественных головах – говорим одно, делаем второе, подразумеваем третье. Глядя на эти двойные стандарты кроме того в простой обыденной жизни, хочется вскрикнуть – так где же ты имеется, Человек?!
Всё моё творчество – это поиск Человека в человеке.
Что касается природы Монголии. В то время, когда я уходил из юрты рвать цветы – это было не главным.
Да, я рвал эти цветики, пахнущие чесноком и луком, но для блезира. Всегда я брал в руки песок и видел и ощущал, что песок Гоби – это песок дна моря. Мне заявили, что вся Монголия будет над уровнем моря, где-то на 1300 метров.
И я испытывал какие-то неясные эмоции об Атлантиде, о Гоби что имеется ещё на нашем планете заповедные уголки, где человек может уединиться и поразмыслить о себе как о Человеке Разумном.
– Около 200 поэтов практически семь дней погружались в культуру и монгольскую историю, традиции и природу. Что вас больше всего поразило?
– Что и ко мне, в пустыню Гоби, уже попадает треклятая цивилизация – юные пастухи пасут скот на мотоциклах.
– Вы единственный из участников конгресса были приглашены на отдельный персональный приём к президенту Монголии. Каким вам показался сравнительно не так давно избранный глава этой страны?
-Меня в далеком прошлом не оставляет идея – из-за чего несложный народ (и это относится всех народов без исключений), в большинстве случаев, видит окружающую нас реальность более верно, скажем так, чем элита этого же народа. Казалось бы, элита умна, образованна, она имеется сливки этого народа, и внезапно в какие-то важные моменты истории несложной народ оказывается зорче собственной оснащённой очками элиты.
Элита гибнет либо мимикрирует, другими словами приспосабливается к внешней среде, меняет форму, окраску и без того потом. А простые люди (народ) какими были, такими и остаются.
Из-за чего они, менее образованные в сравнении со своей элитой, видят лучше?
Я уже давно близорук, и как-то мне довелось искать «шмоньку» – школу морского обучения на Первой Речке во Владивостоке. В том месте неподалеку от школы был колхозный рынок.
У одного прохожего задаю вопросы, где эта школа, у другого. Никто не помнит ни колхозного рынка, ни школы. Всё кругом застроено – не определить.
Я отыскал школу, правильнее, строение бывшей школы по сопочке, которая осталась нетронутой. И тогда мне пришла в голову идея, что близорукие время от времени видят окружающее лучше, чем люди, оснащённые очками, по причине того, что они видят не предметы на местности, а очертания местности.
В то время, когда мы возвращались из музея XIII-XV столетий, я издали заметил статую Чингис-Хана. Её выстроил пара лет назад большой предприниматель, мировой чемпион по самбо, а сейчас президент Монголии Халтмаагийн Батту?лга.
Эта грандиозная статуя весьма заметно поменяла очертания местности. И я, как создатель поэмы «Чингис-Хан», верю, что эти очертания местности поменяны в лучшую сторону.
Господин президент Х. Баттулга принял меня на втором этаже в юрте, в которой прошлый президент Элбэгдорж когда-то принял моего сына Мишу (знаю по его рассказу). На встречу с президентом я пришёл при параде, другими словами при всех литературных призах, что имею.
К сожалению, их мало, но все они очень важные для меня. Золотая медаль С.А. Есенина, орден СЛАВЫ «ЧИНГИС-золотая» медаль и ХАН А.С.
Пушкина от Столичной писательской организации, вручённая мне сравнительно не так давно в связи с 75-летием.
Встреча была маленькой – мин. 5–10, от силы 15.
Но, не временем измеряются такие визиты, а готовностью к пониманию. Возможно часы, дни, семь дней и месяцы пребывать рядом, и ничего не осознать и не воспринять.
Поэт Сиддхартхи Гаутама (Будда) в книге стихов Дхаммапада («Стезя добродетели») увидел по этому поводу – ложка ни при каких обстоятельствах не определит вкуса похлёбки. И совсем второе, в то время, когда ты приходишь с открытым сердцем. не забываю, сообщил господину Х. Баттулге – я всю жизнь, как автор, получаю признания у собственного народа, а вы уже признаны населением украины.
В ответ он легко улыбнулся и задал вопрос, был ли я в музее статуи Чингис-Хана. Я заявил, что поднимался на гору с монументом Советскому солдату и побывал в дацане – монастырском комплексе.
Он одобрительно кивнул, а Алтангэрэл, что сидел в отдалении, заявил, что мы в обязательном порядке побываем в музее статуи Чингис-Хана и в комплексе музеев XIII-XV столетий. Позже я заявил, что в Соединенных Штатах избран президентом большой предприниматель Дональд Трамп.
Но идея, конечно же, имела невысказанное продолжение: а в Монголии таковой большой предприниматель – ВЫ. Он улыбнулся, и какое-то время мы общались на уровне мыслей. Одну из них отлично запомнил.
Вот я удостоен чести первым из русских сказать с президентом Монголии, что говорит со мною по-русски (вторых языков я не знаю). Он всё ещё не отошёл от выборов. У него всё имеется.
В этот самый момент он взглянуть на мой орден СЛАВЫ «ЧИНГИС-ХАН», и я осознал, что отечественный разговор закончен. Другими словами мы ещё разговаривали. Я что-то сказал о хорошей газете «Доводы семь дней». А он рекомендовал остановиться в какой-то известной юрте.
Позже я подписал ему поэму «Чингис-Хан» на русском и собственные книги на монгольском. Позже попросил президента дать автограф на память, и он покинул собственное факсимиле на моём пригласительном билете на презентацию моих книг. Позже нас фотографировали.
Но всё это было простым, протокольным.
Напоследок желаю заявить, что президент Халтмаагийн Баттулга – человек цели из высшего разряда победителей. Он неоднократно бывал на грани – или-или.
Он может сражаться за победу и великодушен к побеждённым. на данный момент очень ему нужна помощь монгольской элиты. И в случае если элита вправду желает хороша монгольскому народу, ей на данный момент самое время объединиться около собственного признанного населением украины.
Время такое, что у всех народов путь предстоит нелёгкий. Творчество великих Поэтов всех континентов и стран всегда содействовало дружбе и единению.
– В рамках конгресса вы совершили презентацию собственных книг, а также на монгольском языке. Поведайте о ней.
– В мае мне сказали, что нужно подобрать 2–3 стихотворения для антологии, которая будет издана в Улан-Баторе. Стихи нужно отправить на английском.
Я подобрал четыре, посвящённые внукам. У меня внуков семь, но четверо из них уже громадные, знают суть, а основное, красоту русских слов. Стихи мои перевели на английский тут, в Москве, а на монгольский – в Улан-Баторе.
Алтангэрэл сообщил, дабы захватил с собой побольше произведений, переведённых в различных государствах. Я забрал по пять книг каждого из произведений, изданных за границей. Не забрал лишь роман «Зинзивер», переведённый на украинский.
Но и без того багаж с книгами оказался достаточно увесистым. Приехал, взял чемодан. А книг нет – картонный ящик с книгами потерялся.
Ну потерялся и потерялся, я кроме того был рад. Так как мой главной и единственный язык – русский. А на монгольском и без меня поведают.
Буду подниматься, радоваться и хлопать в ладоши. Это я с советских времён могу. Успокоился а также забыл о книгах. А Алтангэрэл не забыл, звонил в Москву и где-то на третий сутки прибегает и говорит – дайте паспорт и бейджик, что вы участник конгресса.
Оказывается, картонный ящик с книгами задержала монгольская таможня. Книги вызволили, и презентация была в полном формате.
К этому времени я уже познакомился с Лией – переводчицей. И 19 августа они с Алтангэрэлом меня поставили в известность, дабы я оделся по парадному и в обязательном порядке был при ордене СЛАВЫ «ЧИНГИС-ХАН», что мне вручили в консульстве Монголии в Москве в 2012 году.
Для тех, кто не знает, поясню, орден СЛАВЫ «ЧИНГИС-ХАН» не правительственная приз, но весьма почётный. Простые люди, монголы, заметив на груди данный орден, постоянно старались оказать мне уважение – уступить дорогу, посоветовать, в случае если в чём-то нуждаюсь.
А по судьбе все мы знаем, что ничто так дорого не ценится, как простое человеческое уважение. В удостоверении к ордену написано: «Награждается ВИКТОР СЛИПЕНЧУК за сердечный вклад в развитие страны, громадный труд, за развитие и восстановление национальных обычаев и традиций, за святое дело защиты и сохранения кочевой цивилизации».
Вместе с орденом мне было присвоено звание академика интернационального университета им. Чингис-Хана, академии кочевой цивилизации.
Я говорю об этом, по причине того, что настоящая судьба весьма противоречива, и я не желаю, дабы мы проморгали Монголию, как проморгали Украину. Ну да хорошо.
Мы пришли чуть раньше, но книги уже лежали на долгом столе. Лия провела в зал. А в том месте столы под скатертями. А на них минеральная вода и другие фуршетные премудрости.
Она указала – мой стол с краю, наоборот маленького подиума с микрофоном, и мы снова пошли к книгам. Она заявила, что я прочту четыре стихотворения.
Я говорю: мало – в то время, когда я ещё выступлю перед поэтами из сорока государств, возможно, ни при каких обстоятельствах! Осознайте, каждое ваше стих раздастся три раза. На русском прочтёте вы. На монгольском – диктор. На британском – она, Лия.
Итого окажется двенадцать стихотворений.
В общем, на презентацию пришли все, около двухсот поэтов. Книги мои смели – очередь за автографами. Лия при мне сказала на монгольском, китайском, британском и иврите.
А я цвёл и вонял. Во многих государствах прошли презентации моих книг, в случае если даст Всевышний времени, когда-нибудь напишу об этом более детально. А на данный момент только сообщу, что презентация прошла отлично.
Из должностных лиц отечественного МИДа был советник-посланник Ракшаев Рыгзын Ракшаевич со своей женой Олей. От монгольской стороны был советник президента господин Л. Пурэвсурэн.
Весьма хороший и обаятельный человек, в полном и хорошем смысле этого слова азиат-европеец. Именно он поспособствовал моей встрече с президентом Монголии Х. Баттулгой.
Всем им я подписал собственные книги на монгольском языке.
Из переведённых стихов, подготовленных для презентации, прочёл всего два. «Мне нравится делать добро», посвящённое внуку Ване, и «Акварель», посвящённое внучке Глафире. Поезд в пустыню уже стоял под парами.
Забегая вперёд, сообщу, что стих «Орион», посвящённое Грише, я прочёл под небом Гоби. А посвящение внучке Маруше вошло в британскую антологию.
Словом, все стихи, переведённые на монгольский и британский языки, были мною прочтены, как говорят на флоте, вовремя.
Сайт писателя www.slipenchuk.ru.
в один раз в Монголии
