Наука и жизнь в институте археологии ран
Символично и показательно, что комментируя главные успехи РАН за 2017 год в сфере гуманитарного знания на итоговой пресс-конференции в МИА «Российская Федерация сейчас», академик Николай Макаров, директор Университета археологии РАН (ИА РАН), в области археологии отметил раскопки в Крыму на автостраде «Таврида», связывающей Крымский мост, Керчь, Севастополь и Симферополь:
«Целый археологический разрез, 300 километров дороги, 80 археологических монументов, десятки тысяч находок различного периода — от палеолита до русских почтовых станций XIX огневых и века позиций последней войны. Все это изучено, документировано, нет ничего, что утрачено.
Это кроме этого итог координации академии, подтянувшей лучшие отечественные университеты — Университет археологии, Университет истории материальной культуры в Петербурге, Университет археологии СО РАН и Университет археологии Крыма, что кроме этого сейчас находится под зонтиком РАН».
Показательно — признание, что столичный университет стоит вровень (а, согласно точки зрения многих критиков современной национальной археологии, и уступает) с Новосибирском и Питером, не смотря на то, что по статусу есть ведущим.
Символично – что Крым, «Таврида». Воссоединение с Россией, возвращение сакральной Корсуни – главные духовные скрепы на острие национальной национальной политики.
Как тут без национальной археологии?
«Говоря в самой неспециализированной форме, археология помогала обосновывать и пропагандировать материалистическое познание истории» — писали в издании «Русский археология» в полемических заметках «О современном состоянии археологии в Российской Федерации» Валерий Леонид и Гуляев Беляев. Да писали в 1995 году, да, оценивали они советскую археологию, но сравните сами:
«в эти годы положение археологии, — по крайней мере, её публичное положение, — было достаточно успешным. Во-первых, археология официально входила в совокупность публичных, исторических наук, призванных являться основой советской («марксистской») идеологии.
Это снабжало отечественной науке помощь страны, не смотря на то, что и накладывало на неё, как и на все публичное знание, определённые обязательства по отношению к его идеологическим запросам».
Кстати говоря, Валерий Гуляев был (1994-2002 гг.), а Леонид Беляев есть на данный момент главным редактором издания «Русский археология». Снова же – по статусу – главным, а по факту, ведущий русскоязычный археологический издание – «Stratum plus. культурная антропология и Археология» издаётся в Кишинёве.
И уж коли заговорили о статусности издания «Русский археология», то самый впечатляющий пример, само собой разумеется, это история с Александром Формозовым, основателем историографии русском археологии.
В работе «Человек и наука. Записки археолога» (2005 г.), ставшей необычным завещанием учёного, была продемонстрированы «некрасивые условия, в которых развивалась археология во время СССР, находилась ожесточённая критика негативных явлений в науке, зародившихся ранее и существующих поныне». «Русский археология» ответила «целым залпом статей с опровержениями — пять в одном номере («Русский археология», 2006, №3)!
Причём издание заведомо оповестил, что ответа Формозова печатать не будет».
Завершит отечественную вводную часть о «науке» в Университете археологии РАН резюме археолога и историка Льва Клейна:
«В случае если забрать полевую археологию, то, учитывая бурный количественный рост, дело вы смотрит так, что кризис преодолён, и это подкрепляется ростом региональных центров. Но в случае если обратиться к вторым показателям (уровень научных изучений, развитие способов, функционирование связей, подготовка кадров, а основное, существование научных традиций и школ), то возможно сделать вывод, что по окончании перестройки отечественная археология вползает в самый глубокий кризис за всю собственную историю, который связан с неспециализированным захирением фундаментальных наук в Российской Федерации».
О «жизни»
Снова же, сперва версия официальная:
«В соответствии с действующему законодательству в Российской Федерации, перед любыми большими постройками на территории археологических монументов проводятся спасательные археологические работы. Цель этих работ в том, дабы извлечь данные из всех культурных слоёв, всецело изъять все находки, передать их в последующем в музеи и взять максимально все данные о жизни того общества, которое покинуло данный монумент.
Потому, что в следствии строительства всецело уничтожаются все культурные слои и в следствии вся бесценная информация, содержащаяся в них, она будет недоступна для изучения, она всецело провалится сквозь землю. Нужно заявить, что российское законодательство одно из самых прогрессивных в охране монументов, с позиций изучения археологических монументов – это весьма прогрессивное законодательство» — раскрывает теорию начальник отдела охранных раскопок Университета археологии РАН, кандидат исторических наук Ася Викторовна Энговатова.
О масштабах — академик Николай Макаров:
«Приблизительно две трети полевых работ, каковые проводятся в Российской Федерации, — работы, которые связаны с обеспечением сохранности археологических монументов в территориях строительства, эти работы оплачиваются клиентами строительства. Охранные раскопки в последние десятилетия стали ответственным источником финансового обеспечения и новых материалов археологической отрасли».
Составить представление о суммах, выделяемым страной на архитектурные изыскания, возможно, к примеру, из Распоряжения ФАС Столичного округа от 04.02.2010 n КГ-А40/15114-09 по делу n А40-71310/09-31-388:
«Разрешая спор, суды установили, что 01 июня 2008 г. между Учреждением РАН Университетом истории материальной культуры (подрядчик) и ООО Управление делами Фонда Археологическое наследие (клиент) был заключён соглашение N П. УПДФ.ИИМК.ГСГ. ВВ0608 на производство комплекса охранных археологических работ в зоне строительства линейной части КС и РТЦ магистрального газопровода Мурманск-Волхов на территории Мурманской области РФ.
Цена выполненных согласно соглашению работ составила 7 300 000 руб. Работы ответчиком приняты, но оплачены частично, задолженность образовывает 4 700 000 руб.»
Кстати говоря — ООО «Управление делами Фонда «Археологическое наследие», как и сам фонд «Археологическое наследие», создали, обладают и руководят сотрудники Университета археологии РАН, а также уже упоминаемая тут помощник директора ИА РАН Ася Энговатова.
В разделе Администрация на сайте ИА РАН у директора, учёного и зама секретаря – и биография, и регалии и научные работы. И лишь у Аси Викторовны – ничего.
Смеем (и имеем основания) высказать предположение, что такая показная скромность, именно и имеет целью не завлекать внимания целью к собственной персоне. Нас же эта пустота, учитывая способы и алгоритмы журналистских расследований, напротив, привлекла.
И мы готовы её заполнить в следующих отечественных публикациях. В разделе «жизнь» у Аси Викторовны до тех пор пока всё прекрасно, но кое-что кое-кого уже начинает напрягать.
Кабак в храме
Масштабные стройки в связи с новыми историческими юбилеями и геополитическими приобретениями ведутся везде, но, как не страно, самый, на отечественный взор, необычный скандал с участием ИА РАН случился (вернее присходит) не на очередной масштабной стройке века на бескрайних просторах нашей страны, а фактически у стенку Кремля, на территории Спасо-Андроникова монастыря, где расположен Центральный музей древнерусской искусства и культуры им. Андрея Рублева.
Так как никаких штурмов кабинета Михаила Миндлина сотрудниками музея, выступающими в протест замыслов строительства кабака на территории храма не было бы, «если бы ранее с ними не вступили в преступный сговор сотрудники Университета археологии РАН, в частности завсектором археологии Москвы Л.А. Беляев.
Согласно соглашению № 600-2000 от 25.07.2000 г., что предусматривал «архивные изыскания и неспециализированное археологическое обследование территории бывш. Андроникова монастыря» (п. 1.1) группе Л.А.
Беляева было выплачено 299689 руб. 00 коп. (двести девяносто девять тысяч шестьсот восемьдесят девять рублей 00 коп.!) не учитывая НДС (п.
3.1).
Но никаких археологических изучений на территории Спасо-Андроникова монастыря в действительности Л.А. Беляев не проводил, а только залез в ветхий шурф 1993 г. в алтаре Спасского собора и для видимости поставил землекопов на зачистку канавы теплотрассы у «покойницкой», кроме того не докопав до «материка»!
И за эту «показуху» он положил себе в карман $ 10 тыс.!
Как направляться из соглашения Попова-Беляева, «археологические изучения» этого пронырливого спеца были следующие: «проведение безотлагательно-нужных аналитических работ по котловану в центральной апсиды Спасского собора» (п.1.2), «экспресс-доследование ранее вскрытых участков» (п. 5.3.1 прил.
3), «археологическая фиксация ранее вскрытых участков» (п. 5.3.2 прил. 3), «обработка материалов, накопленных до 2000 г.: А – обработка письменных материалов, Б – обработка графических и фотоматериалов, В –обработка находок, имеющихся в музейном хранении» (п. 5.3.4 прил. 3).
В качестве отчетной документации по этим «археологическим изучениям» Л.А. Беляева был указан «Неспециализированный обзор археологических работ, совершённых в Андрониковом монастыре в 1990-х гг., выполненный на базе имеющихся в Музее материалов» (п.
5.2. прил. 3). Вот за что Леонид Андреевич Беляев взял собственные 30 «сребреников»!
Не каждый знает, что у археологов не принято не то что не посещать без ведома авторов чужие раскопы, но кроме того не брать Открытый лист на те объекты, где уже трудились здравствующие археологи. Так что по окончании обнародования данных воровства и фактов клеветы Л.А.
Беляева ни один порядочный человек ни при каких обстоятельствах не подаст ему руки» — цитаты из блога научного коллектива Центрального музея древнерусской искусства и культуры имени Андрея Рублева.
Кафка и Босх в одном флаконе
Что, какое действо может перещеголять строительство кабака в храме? Пожалуй, лишь замыслы по трапезной и строительству «гостиницы» в рамках «реконструкции» (реконструкции — в кавычках, поскольку эксперты именуют её не в противном случае как безжалостная) старейшей российской крепости – Изборской.
Да ещё какое место для стройки выбрали – дом изборского священника, настоятеля Никольского храма, протоиерея Алексея Лопухина, до последнего собственного вздоха противостоящего «реконструкции». Батюшка погиб от сердечного приступа прямо на протяжении заседания посвящённого подготовке 1150-летнего юбилея Изборска. Об данной истории – «Это были Кафка и Босх в одном флаконе», писал депутат Лев Шлосберг:
«Мы приехали в Изборскую крепость в 11 часов в субботу, 26 августа, и застали совсем сюрреалистическую картину: полтора десятка гастарбайтеров (не могу выяснить этническую локализацию, но участники реставрационных работ крепости говорят, что они из Таджикистана), одетых в майки «Единой России», воткнув в кучу почвы в опалубки флаг РФ и прицепив такой же к фронтону обезображенного дома священника, ударными темпами завершали сооружение опалубки фундамента».
Но вот что ещё страно.
В историографии русском археологии отмечается особенный вклад в изучение крепости т.н. Изборской археологическая экспедиция Университета археологии Академии наук СССР. Под управлением акад.
В. В. Седова, а после этого А. Р. Артемьева в течение семи полевых сезонов (1977-1980 гг., 1985-1987 гг.) в крепости проводились планомерные целенаправленные археологические раскопки.
Открытые письма о трагедии (реставрации) Изборска кричали не только его обитатели и гости, общественные деятели и туристы. Собственное заключение министру культуры Мединскому отправляла и рабочая группа свободных специалистов.
И ни в одном документе нет ни одной подписи сотрудников Университета археологии РАН, славных продолжателей дела Университета археологии Академии наук СССР.
Лев Клейн об «Аристии Формозова»: он поднял вопросы этики учёных, продемонстрировав, что советская власть обескровила науку, убив и выкинув лучших, а других развратила, сделав трусливыми и угодливыми.
Трусливые и угодливые
И не смотря на то, что тема «жизнь и Наука в Университете археологии РАН» воистину неисчерпаема, размеры статьи, кроме того в интернет-издании, не бесконечны. Исходя из этого, напоследок данной публикации, лишь один ещё пример.
Один пример трёх подходов к этике.
Газета «Волоколамская семь дней», статья «Территория смерти»
«Останки около тысячи человек нашли волоколамские, рузские и столичные поисковые машины рядом от деревни Таблово (Рузский район). Большая часть из тех, кого нашли в расстрельной яме, убиты выстрелом в голову.
Характерный почерк – пуля прошила головы полностью от виска до виска. Главной версией поисковые машины вычисляют расстрел детей и женщин нацистами. Сравнительно не так давно на это место по приглашению копателей приезжал специалист-криминалист из Москвы.
Осмотрев останки, мужчина сделал однозначный вывод: кости принадлежат людям, убитым не меньше чем 30 лет назад, но и не больше чем сто».
Начальник рузского поискового отряда Надежда Эдуард Байдаков заявил Interfax-Russia.ru что ««нашёл в архиве документ о том, что в 1965 году, в то время, когда велась подготовка к заполнению водой акватории водохранилища, Рузский райсовет парламентариев решил перезахоронить кладбище деревни Волынщина, которая именно попадала под затопление. В распоряжении не было указано, куда как раз его перенесут, в полной мере быть может, что поисковые отряды наткнулись именно на него».
В администрации сельского поселения Волковское, где поисковые отряды приобретали разрешение на проведение поисковых работ, кроме этого не смогут дать однозначного ответа на вопрос, что за захоронение нашли недалеко от села Таблово.
«Моё вывод – эти могилы по большому счету раскапывать не требуется. Люди уже лежат в почве, имеется ли суть ворошить их кости? Таскать их туда-сюда. Я осознаю, в случае если бойца нашли в окопе, его необходимо захоронить в братской могиле.
Но тут уже могила, для чего её раскапывать. Не лучше ли пригласить священника, поставить памятный крест и разрешить людям покоиться с миром», — сообщил Interfax-Russia.ru первый помощник начальника сельского поселения Волковское Игорь Пискун».
И наконец, публикация «Не место казни, а старое кладбище» с сайта поискового отряда «Русселанд»:
«Глава Волковского поселения Владимир Пинте обратился в университет археологии Русском академии наук. На место раскопок был командирован кандидат исторических наук Олег Двуреченский.
Как продемонстрировала экспертиза, поисковые машины затронули культурный слой почвы, воображающий археологическую сокровище. В соответствии с письменным документам XVII века тут размешался погост Дубровка. Существовала церковь Воскресения Христова и кладбище.
Погребения датируются XV-XVII столетиями. Сотрудники университета попросили принять меры по прекращению раскопок и совершить рекультивацию территории».
Письмо на фирменном бланке, подписано зам. директора ИА РАН А.В. Энговатовой.
Продолжение направляться.
Директор Университета археологии о последних открытиях — Российская Федерация 24
