На процессе по делу об убийстве адвоката маркелова начались прения сторон
Масса людей сочувствующих сторонам защиты и обвинения по Евгении Никиты и делу Тихонова Хасис, обвиняемых в убийстве журналистки Станислава Анастасии и адвоката Маркелова Бабуровой, в понедельник пополнилась сотрудниками прокуратуры: сотрудника гособвинителей Елены Суховой и Бориса Локтионова пришли послушать их выступление в прениях сторон. В зале сходу стало нечем дышать.
Кое-какие журналисты разместились прямо на полу между древесными лавками. Подсудимые, лишь войдя в зал, ринулись что-то строчить в принесенных из конвойной помещения тетрадях, не поднимая глаз на присяжных.
Вина подсудимых доказана, заявил прокурор Локтионов в летней форменной рубахе. «В стеклянной клетке находится зло, — сказал он присяжным. — И оно должно быть наказано».
Прежде всего гособвинитель прошелся по доказательствам подделки документов, и хранения, приобретения и ношения оружия. В этих правонарушениях обвиняется Тихонов, Хасис проходит как соучастница хранения оружия.
Сам подсудимый вины не отрицает, оговариваясь только, что Хасис к этим правонарушениям не причастна. Оба подсудимых заявляют о собственной невиновности в двойном убийстве.
«Имеется события, каковые известны лишь участникам правонарушения», — израсходовав на обвинения, которые связаны с подделкой и оружием документов, практически несколько мин., прокурор Локтионов перешел к главному эпизоду обвинения. Он подчернул, что Никита Тихонов сразу после задержания (на шести первых допросах обвиняемый сознавался в убийстве Маркелова и Бабуровой) сказал следователю, из какого именно пистолета стрелял на Пречистенке 19 января 2009 года. «Экспертиза еще не совершена, а Тихонов именует правильную модель пистолета — «год» — и Браунинг выпуска — 1910-й», — обращался к присяжным Локтионов.
Гособвинитель кроме этого напомнил, что на месте журналистки и убийства адвоката Тихонов детально поведал, откуда подошел к своим жертвам и как стрелял: «Никто за язык его не тянул».
Вместе с кратким конспектом и эмоциями доказательств прокуроры принесли с собой карту Москвы — дабы наглядно опровергнуть алиби Хасис, о котором несколькими совещаниями ранее заявили свидетели Алексей Ольга и Барановский Мухачева.
«Получается, что Барановский принес алиби не совсем успешное — оно выстроено на лжи», — со смесью самодовольства и сарказма в голосе заявил Локтионов. Его сотрудник Сухова обратила внимание на то, что эти билинга телефонных соединений Хасис, Барановского и Мухачевой не подтверждают алиби подсудимой.
Барановский заявил суду, что в сутки убийства его коллега и подруга по правозащитной националистической организации «Русский вердикт» Хасис брала с ним шампанское на улице Милашенкова.
По билингу выходит, что в момент убийства (14.30 мск) Барановский был недалеко от площади Тверской Заставы, а Хасис не включала сейчас телефон. В то время, когда свидетель вправду был на улице Милашенкова (прокурор Сухова продемонстрировала присяжным на карте точку на севере Москвы), Хасис была в районе Каширского шоссе (палец гособвинителя переместился в точку внизу карты, на юге). «Явная нестыковка, алиби не соответствует действительности», — подытожила Сухова.
Поменяв Локтионова у барьера, за которым сидит коллегия присяжных, прокурор сосредоточилась на доказывании причастности Хасис к убийству Маркелова и Бабуровой. Подсудимая, обратив внимание, что речь заходит по большей части о ней, оторвалась от своих записей, подперла голову кулаком и уставилась на Сухову, покусывая губу. Прокурор тем временем растолковывала, из-за чего за юристом на Пречистенке следила как раз Хасис: она, напомнила Сухова, лично видела Маркелова в ходе по делу об убийстве антифашиста Александра Рюхина и избиении его приятеля Егора Томского:
«В то время, когда планируется убийство, неточности быть не имеет возможности. Фотографии мало: человек будет идти, двигаться, к тому же и в зимней одежде.
Нужен был кто-то, кто видел Маркелова лично».
Хасис слушала прокурора не шелохнувшись, только иногда закрывая глаза. Тихонов невозмутимо продолжал что-то писать в громадной тетради, только иногда прислушиваясь к происходящему в зале.
«На первый взгляд может показаться необычным, что убийца хранит орудие правонарушения, растолковывая это любовью к антиквариату», — собственный выступление начал юрист старшего Маркелова (брата и родственников вдовы) Роман Карпинский. Тихонов начал прислушиваться чаще, в то время, когда обращение опять зашла о нем.
Согласно точки зрения Карпинского, «защита не привела никакого вразумительного объяснения происхождения «Браунинга».
Напомним, по окончании задержания Тихонов признавал, что все отысканное у него дома оружие в собственности ему, а из «Браунинга» он убил Маркелова и Бабурову. 30 декабря 2009 года на протяжении процедуры продления ареста в присутствии журналистов он заявил об отказе от признательных показаний и сказал, что следователи подбросили ему «кучу непонятного оружия».
В окончательной версии показаний, с которой защита и вышла в суд, Тихонов сказал, что все оружие в собственности ему, не считая «Браунинга» — этот пистолет ему за много дней до задержания передали для починки. На финальном этапе суда в первых числах Апреля этого года подсудимый уточнил, что передал ему «Браунинг» фаворит националистической организации «Русский образ» Илья Горячев, что ранее дал изобличающие Тихонова и Хасис показания, а сейчас прячется за рубежом.
«Но что мешало Тихонову заявить о происхождении «Браунинга» в декабре 2009 года, январе 2010-го и без того потом? Ему следовало кричать о том, что единственный ключ к убийству Маркелова — это Горячев, — рассуждал юрист Карпинский. — Он сказал о дружбе.
Но он знал, что у Горячева алиби на 19 января, и эта информация никак не имеет возможности ему повредить. Он кроме этого знал, что Горячев уже заявил его виновным в убийстве».
Представитель потерпевших напомнил и о прослушке дома у Тихонова и Хасис: в то время, когда Михаил Маркелов, старший брат убитого юриста, лишь намекнул в прессе о причастности к правонарушению националистов, будущие подсудимые «обсудили целый калейдоскоп имён и фамилий», пробуя осознать, кто имел возможность их «сдать».
«У вдовы Станислава Макелова нет «Браунинга», нет складного автомата Калашникова, она не желает потренироваться в установке растяжечек, как их именуют подсудимые, не обучается стрелять по лобовым стеклам автомобилей. Она желала прожить жизнь со своим мужем и воспитать детей.
У нее имеется единственное оружие: то самое, которым пользовался юрист Маркелов — правосудие», — завершил обращение Карпинский.
«Прошу вас без всякого снисхождения отнестись к подсудимым», — добавил представитель семьи Маркелова. Родители Анастасии Бабуровой и прокуратура такого же мнения придерживаются, что Тихонов и Хасис снисхождения не заслуживают.
Лариса Бабурова, которая вместе с мужем приехала из Севастополя к завершающей стадии процесса и всю ночь писала обращение для прений, не выдержала напряжения и начала плакать. Ее выступление продолжили папа убитой журналистки, пожилой доктор наук Эдуард Бабуров, и их юрист Владимир Жеребенков, объявив, что потерпевшие уверены в виновности подсудимых.
«Такое чувство, что следствие собирало доказательства не вины, а невиновности», — выразил противоположное вывод юрист Тихонова Александр Васильев, в то время, когда очередь выступать дошла до стороны защиты.
Юрист начал с того, что поставил под сомнение роль юриста Маркелова в деле об убийстве Рюхина (Маркелов воображал потерпевшую сторону). Согласно точки зрения обвинения, активная позиция юриста по этому делу (по его настоянию были заявлены в розыск Александр и Тихонов Паринов) и вторым делам антифашистов, и его личные убеждения стали мотивом убийцы. «Делом Рюхина исчерпывается участие Маркелова в противостоянии этих двух группировок, националистов и антифашистов», — опровергал обвинение Васильев.
Журналисты, лично знавшие убитого юриста, возмущенно зашептались в зале и стали загибать пальцы, вспоминая «антифашистские» дела Маркелова.
Васильев кроме этого объявил, что показания Андрея Ларисы и свидетелей Ермаковой Мурашкина, видевших Тихонова на Пречистенке с пистолетом, неправдоподобны и противоречивы. Его сотрудник Алексей Никулочкин усомнился в происхождении пули, обнаруженной месте убийства через дни, 20 января 2009 года, свидетелем Дмитрием Орловым.
Согласно точки зрения защиты, отыскать пулю на проезжей части Пречистенки, где ежедневно убирают снег, было невозможно через таковой временной отрезок, соответственно, она подброшена уже по окончании обнаружения у Тихонова «подходящего» пистолета.
Женская куртка, шапка, в которой подсудимый якобы был на протяжении убийства, коробка из-под высоких женских сапог на шнуровке — юристы выбирали вещдоки и объявляли их подброшенными либо несостоятельными. «какое количество курток и таких шапок было сшито руками китайцев — одному Мао Цзэдуну известно!» — юрист Васильев оторвался от приготовленной речи и посмотрел на присяжных.
Возвратившись к написанному, он отыскал в памяти приходившего в суд свидетеля Сергея Голубева по кличке Опер — фаворита ультраправой Blood Honour. По словам Васильева, Опер сказал присяжным, что опознал Тихонова «пара недель назад по какой-то вызывающей большие сомнения икс-образной походке по фото в каких-то СМИ».
В этом случае возмущенно зашептались сами заседатели — до этого они старались не высказывать чувств, но, по всей видимости, через чур прекрасно запомнили свидетеля по кличке Опер. «Протестую, ваша честь! — быстро встала прокурор Сухова. — Свидетель Голубев заявил, что опознал Тихонова в январе 2009 года!» «Да, и издание конкретное назвал — Lifenews», — дал согласие судья Александр Замашнюк.
«Я не прошу у вас ни жалости, ни сочувствия к Тихонову, а лишь справедливости», — заключил Васильев. Заявление сотрудника о невиновности подсудимого в убийстве поддержал и юрист Никулочкин.
Во вторник выступление стороны защиты в прениях продолжится — перед коллегией выступит еще один юрист Тихонова Анатолий Жучков, и Геннадий Небритов, представитель Хасис, а за ними и сами подсудимые.
Решение суда по делу об убийстве Маркелова и Бабуровой
