На процессе по делу о нападении на администрацию химок начался допрос свидетелей
В среду в Химкинском муниципальном суде начался допрос свидетелей обвинения по делу о нападении на администрацию Химок 28 июля 2010 года. Прокурор Ольга Егорова позвала четверых свидетелей, каковые в тот сутки были рядом от администрации.
По мнению следователей, подсудимые Максим Солопов и Алексей Гаскаров, каковые находятся под подпиской о невыезде, были среди участников акции антифашистов, каковые забрасывали строение камнями и файерами, и стреляли по нему из травматики. Гаскаров говорит, что был в Химках как журналист, а Солопов признает, что принимал участие в несанкционированном шествии и готов нести административную ответственность, но хулиганских действий не совершал.
Свидетель Анастасия Кривошанова, которая делала фотографии на месте происшествия, поведала, что Солопов стоял в группе людей, каковые дошли от ЖД станции до администрации, но ничего в строение не бросал. Гаскарова она видела лишь около станции в самом хвосте шествия.
По словам свидетельницы, она вместе с мужем Сергеем Смирновым 28 июля 2010 года отправилась в Химки на встречу общественности с муниципальный администрацией, но уже в пути стало известно, что встречу отменили. Кривошанова растолковала, что трудится в детском саду педагогом-психологом, и интересуется проблемами защиты и экологии внешней среды.
С собой на встречу она брала фотоаппарат, дабы сделать снимки для блога. До тех пор пока жены решали, как им выбраться из Химок и где лучше развернуться, дабы отправиться назад в Москву, ее мужу позвонил какой-то привычный журналист и сказал, что в Химки едет масса людей с Трубной площади.
В том месте, как пояснила Кривошанова, должен был состояться концерт в защиту Химкинского леса.
Из-за чего его участники решили перебраться в Химки, она не знала.
Смирнов (он кроме этого выступал в суде в среду и подтвердил слова жены) и Кривошанова подъехали к ЖД станции. Через некое время в том направлении прибыл поезд, из которого вышли люди — «человек 300» — и пошли в город.
В том месте жены и встретили Гаскарова и еще нескольких привычных журналистов. Кривошанова побежала в начало колонны, дабы сделать фотографии, и «по большому счету большое количество бегала».
Смирнов шел позади колонны, исходя из этого, в то время, когда масса людей дошла до строения администрации, практически ничего не видел. На подходе к мэрии пара человек в толпе развернули баннер «Защитим лес от оккупации».
«У строения масса людей поднялась, от нее отделились пара человек, каковые были в стали и масках что-то кидать в администрацию. Это длилось 60 секунд две-три», — говорила Кривошанова.
По словам Смирнова, большинство толпы «была поражена» этими действиями. Максима Солопова свидетели видели за баннером, среди «нормально стоящих людей».
Гаскарова по большому счету больше не видели.
Услышав эти показания, прокурор Егорова заявила о несоответствиях: ранее Кривошанова информировала, что Максим Солопов был в маске (в суде она утверждала, что его лицо было открыто), а его старший брат Денис (он заявлен в розыск по этому делу) стрелял в атмосферу из травматического пистолета. «Эти показания даны под давлением», — сказала свидетельница, добавив, что следователи ей угрожали.
Кривошанова поведала суду, что 4 августа 2010 года они с мужем провели в ОВД «Химки» 10 часов. «Нам не разъясняли отечественный статус, не пускали юриста, а ему говорили, что нас в далеком прошлом отпустили. Потребовали заявить, что Денис стрелял, что в том месте был Петр Силаев, Алексей Олесинов (ранее судимый антифашист, что в итоге к делу не привлекался. — «Газета.Ru»).
Говорили, что мы арестованы, что меня повезут на зону. Как меня в том месте будут насиловать — весьма детально говорили», — сказала Кривошанова.
Свидетель Смирнов подтвердил, что на него также давили, угрожая сделать жену еще одной обвиняемой по делу о нападении на администрацию. «Для этих трех свидетелей нашли, для нее отыщем еще двух», — процитировал одного из участников следственно-оперативной группы Смирнов. Он кроме этого сказал суду, что следователи потребовали от него свидетельствовать против фаворита перемещения в защиту Химкинского леса Евгении Чириковой. «Но на шестом часу допроса в кабинет следователей вошел какой-то, "Наверное," глава — и сообщил им, что про Чирикову больше не нужно задавать вопросы», — заявил свидетель.
В итоге Смирнов под давлением подписал показания, в которых говорится, что Денис Солопов стрелял вверх из пистолета, а человек «в шортах и клетчатой рубашке с мегафоном в руках» руководил толпой. «Мы подали жалобу в прокуратуру, ваша честь», — заключил собственный рассказ свидетель, протянув судье Неониле Зепаловой документ. Но, эту жалобу прокуратура принять отказалась. «Нас тогда запугали, говорили, что жаловаться в милицию безтолку, и по окончании для того чтобы допроса мы поверили, — сообщил Смирнов после заседания «Газете.Ru». — Но сейчас все-таки собираются обратиться с заявлением о правонарушении, дабы против тех, кто нас допрашивал, завели дело».
Еще один свидетель, сотрудник канала «Ливень» Илья Васюнин, поведал, что в Химках был как журналист, видел Солопова-младшего и Гаскарова, но никаких противозаконных действий за ними не увидел.
Дениса Солопова он не видел на месте происшествия, но позже, просматривая запись, увидел, что «он появляется и, думается, кидает камень».
Последним на совещании в среду было выступление свидетеля Алексея Питтеля из города Юбилейный, что стал случайным свидетелем погрома администрации. В суде он не отыскал в памяти, где стоял, сколько видел людей и что они бросали в строение.
33-летний мужчина вошел в зал, не снимая верхней одежды, и приступил к рассказу. Он сказал, что 28 июля 2010 года с другом Максимом Храмовым познакомился на Пушкинской площади в Москве с двумя девушками, по окончании чего компания отправилась «продолжать знакомство» в Химки.
Доехав на машине до строения у администрации, девушки покинули Храмова и Пителя подождать у ларька, а сами ушли и больше не оказались. «Сейчас пришла группа, больше 50 человек, и начала громить администрацию, — поведал Питель. — Кое-какие были в масках, платки какие-то повязаны. Скрывали, в общем, собственную личность».
Завидев агрессивную толпу, очевидцы не ушли, а остановились у доски почета в близи от строения администрации. В том месте Питель и заметил, как один из погромщиков кинул что-то в строение, а «по окончании того, как сделал собственные хулиганские действия», снял маску. «Я его запомнил и опознал.
По-моему, вот этого», — окинув взором зал, свидетель ткнул пальцем в Гаскарова.
— По каким показателям вы опознали подсудимого? — продолжала допрос прокурор.
— Понимаете, я точно не помню, вы лучше огласите мои показания, — дал совет гособвинителю свидетель.
Зал взорвался смехом.
— А че вы смеетесь-то? — обиделся Питель. — В далеком прошлом было.
Дальше к допросу подключился юрист Гаскарова Дмитрий Динзе, и стало известно, что свидетель не помнит никаких подробностей того дня: ни имен девушек, ни их наружность, ни дорогу до Химок.
— Чем торговали в палатке? — нападал Динзе.
— Не помню.
— Дабы появляться у доски почета, вы переходили дорогу?
— Не помню.
— Во что был одет Гаскаров?
— Не помню.
— Что конкретно делал?
— Я давал показания и могу их подтвердить, — твердил Питель. — А так не помню.
— Какая на нем была маска? — не унимался юрист.
— Не помню, у меня со зрением не хорошо.
— Что-что у вас со зрением? — приподнялась на своем месте судья Зепалова.
— Да не, нормально. Не помню цвет.
Продолжив давать показания в том же духе, свидетель Питель подтвердил, что определил Гаскарова на очной ставке и на протяжении процедуры опознания, но не отыскал в памяти, сколько статистов принимали участие в опознании. В то время, когда свидетель снова внес предложение зачитать суду его прошлые показания, в голосе председательствующей Зепаловой зазвучало недоверие:
— Вы не первый раз свидетелем являетесь?
— Не в первоначальный, — согласился свидетель, но, поразмыслив, сказал: — Я по телевизору наблюдаю передачи про суд.
— светло. Имеется сейчас на что свалить, — набралась воздуха судья и продолжала: — "Наверное," у вас неприятности с памятью. Из-за чего вы запомнили подсудимого?
Рост, одежду, обувь — что вы запомнили?
— Не помню.
— Что он кидал в строение? Это мог быть бумажный самолетик?
— Не помню.
— А какого именно цвета строение администрации? — устало задала вопрос судья.
— Не помню. Яркое.
Вопросы свидетелю попеременно задавали сами их защитники и подсудимые, но ответы разнообразием не отличались.
— Вы к суду привлекались? — как бы кстати кинул юрист Солопова Юрий Еронин.
— Да, но юридически я не судим.
— Наркотики? — покачал головой защитник.
— Кража, — буркнул свидетель.
По ходатайству обвиняемого Пителю продемонстрировали фотографии с места происшествия и попросили продемонстрировать, где именно он стоял. Сделать это у свидетеля также не получилось.
В то время, когда гособвинитель зачитала начальные показания, на которых настойчиво настаивал Питель, стало известно, что он сказал следователю, что Гаскаров сначала был без маски, а речи о снимающем ее человеке не шло.
Каждое новое противоречивое заявление свидетеля зал встречал гомерическим хохотом. Судья, делая замечание, сама не имела возможности сдержать ухмылку.
Завершился допрос оглашением еще одного документа — протокола опознания свидетелем Пителем и второго обвиняемого, Солопова. Свидетель подтвердил, что под протоколом стоит его подпись.
На вопрос судьи, видел ли он подсудимого Солопова, Питель ответил: «В случае если я давал показания, значит, так и было», — по окончании чего удалился из зала. Солопов же объявил, что видит этого человека в первый раз.
Следующее совещание судья назначила на 14 апреля. Как ожидается, будет позван свидетель Храмов.
Согласно точки зрения защиты подсудимых, эти свидетели в действительности не находились на месте происшествия и свидетельствовали, «так как находятся в особенных отношениях с следствием и милицией».
Небесный суд — Серия 4 /субтитры/
