Л.с. логинов: за один бой наш экипаж уничтожил 24 немецких танка
В то время, когда учеба закончилась, я взял танк и в качестве механика-водителя лишь в последних числах Октября 1944 года, девятнадцатилетним, был направлен на фронт.
Первые впечатления от нахождения на фронте остались в моей душе на всегда. Не смотря на то, что потери, понесенные отечественной страной, да и соседними государствами, где побывал гитлеровский вермахт, были тяжелы, но в воздухе веяло уже ветерком победы.
Неприятель в то время был изгнан практически со всей территории СССР. А части отечественной 36-й гвардейской танковой бригады пошли дальше, в Румынию, после этого Болгарию, Венгрию и югославию.
Люди, которых освобождали от фашистских оккупантов, радовались близкой победе вместе с нами, встречали цветами. Но внезапно ситуация на фронте быстро осложнилась, нам приказано было держать крайне важную для армий переправу через горную речку Грон.
Вот из-за чего в начале 1945 года, а правильнее – в феврале, с 17 на 18-е, на границе Чехословакии с Венгрией, мы как будто бы вросли в почву со собственными танками.
Обе советские «тридцатьчетверки» находились в обороне между двумя населенными пунктами, в поле среди сухих прошлогодних стеблей кукурузы. Экипажи отсиживались в наспех вырытых землянках, а танки были замаскированы под ветхие окопы.
Перед нами, метрах в тридцати параллельно линии фронта, проходила дорога, обсаженная фруктовыми деревьями, а ближе к немцам простиралось поле с редкими холмиками кукурузных стеблей.
У реки Грон 18 февраля, рано-рано утром, в то время, когда еще лишь начало рассветать, я проснулся от оглушительных разрывов. Остальные танкисты уже быстро встали.
Первым в танк влез дежуривший в то время начальник орудия Писаренко. За ним и другие заняли собственные места.
Разрывы вражеских снарядов неспешно переместились к нам в тыл. Позже мы в утренней дымке заметили смутный силуэт двигающегося в отечественную сторону германского танка.
Под разрешив войти его для верности к самой дороге, Писаренко с первого же выстрела зажег эту ужасную махину, и тогда вражеский танк, перевоплощённый отечественным метким артиллеристом в горящий факел, четко высветил германскую пехоту, двигающуюся под его прикрытием на нас. Мы сразу же открыли по ней пламя изо всех пулеметов.
Так начались битвы, продолжавшиеся с маленькими передышками до 26 февраля. Тут, у бурлящей горной речки Грон, обрамленной каменными берегами, я с признательностью вспоминал крутые лыжные горки и практически зигзагообразные дороги родной моей Волчихи: как мне понадобились эти давешние тренировки в родных краях!
Так как горы – везде горы, а умение маневрировать в них дается не с первой попытки. Отечественные алтайские горы были еще позабористее местных.
Я виражировал по этим головоломным дорогам с какой-то радостной лихостью, как будто бы мы, два русских танка, состязались в какой-то невиданной удалой забаве.
И вот экипаж моего танка приобретает донесение: недалеко от населённого пункта Каменин (что восемью километрами севернее города Штурово) соперник силой батальона пехоты при помощи двенадцати танков атаковал высоту 177, ведя ураганный огонь. Что мне оставалось делать?
Маневрировать, уходя от превосходящих сил соперника и нанося ему наряду с этим всяческий ущерб. Где нас неприятель совсем не ожидает, где и думать о нас забыл, мы именно в том месте и должны появляться!..
Так, в течение трехчетырехчасового боя мне удалось обеспечить неуязвимость танка от соперника, что разрешило отечественному экипажу стереть с лица земли пять вражеских танков, три БТР и до ста двадцати человек вражеской пехоты. Неприятель, понеся тяжелые потери, отошел на собственные исходные позиции.
19 февраля 1945 года соперник все в том месте же, у бушующего горного Грона, силами до батальона пехоты и с восемнадцатью танками возобновил атаку на хутор Каменин. Снова мне, как механику-водителю, было нужно маневрировать среди каменных домов хутора, дабы обеспечить собственному экипажу ведение прицельного, действенного огня.
В следствии было стёрто с лица земли три вражеских танка, три БТР и до ста пятидесяти человек пехоты. Эти утраты вынудили нацистов отказаться от предстоящих атак и отойти.
Но на данный момент, вспоминая прошлое, я думаю: особенно жесто ким и упорным был тот бой, что мы вели на следующий день по окончании начала наступления немцев.
Каменный пятачок
Всю ночь на 19 февраля мы просидели в танке, ночью нам привезли боеприпасы и сказали, что ожидается наступление больших механизированных германских сил – и все за данный каменистый пятачок на правом берегу Грона, все за эту наиболее значимую для неприятеля дорогу в горах!..
Хоть из кожи вылезь, а вынь да положь командующим и той и данной армий данный каменный пятачок! Одним словом, стратегия.
Нарушая правила безопасности, мы загрузили собственный танк двойным запасом снарядов, в основном бронебойных. И стали ждать.
В то время, когда рассвело совсем, в стороне населенного пункта встала ужасная стрельба. Мин. через двадцать прибежал связной с приказом – усилить оборону этого пункта.
Мы проскочили к собственному штабу в самый разгар бомбардировки, получили приказ и заняли оборону на правом фланге этого мелкого населенного пункта, что отечественный начальник группы именовал «ферма». в первых рядах танка возвышалась крыша добротного подвала, а за ней – белые стенки сравнительно не так давно уничтоженного строения. (Характерно: местное население, терпевшее такие мучения от затянувшегося боя с нацистами, было целиком и полностью на отечественной стороне!)
Отечественный танк, заблаговременно окрашенный в белый цвет, на этом фоне был малозаметен. За подвалом, метров на четыреста, тянулось ровное белое поле. Дальше шла лощина, в которой сосредоточились германские танки.
Ферму защищал еще один танк под руководством лейтенанта Депутатова. И пара расчетов пушек.
Когда я установил собственный танк и заглушил двигатель, на поле показались германские «тигры»: один, за ним второй и третий… Как бы раздумывая, они выстроились в одну линию по фронту и после этого все сходу двинулись на ферму, ведя пламя на ходу.
На отечественных глазах была выведена из строя находившаяся левее нас 75-миллиметровая пушка. После этого все танки перенесли собственный пламя на отечественный левый фланг, где пребывала «тридцатьчетверка» Ивана Депутатова.
Пристально замечая за продвижением «тигров», мы выжидали эргономичный момент: в то время, когда же они откроют собственные борта?.. Именно в такое мгновение отечественный танк и начинал стрельбу.
Первыми двумя выстрелами мы зажгли один танк, а второй взорвался сходу, без пристрелки. И третий танк снова «сделали» удачно – всего двумя боеприпасами.
Экипаж Депутатова воспользовался тем, что был выше нас по склону: танкистам было видно скопление «тигров» и артиллерии соперника. Исходя из этого Парламентариев смог вовремя открыть огонь, и в том месте было зажжено пара германских танков.
Перепуганные вражеские танкисты в панике разворачивали собственные танки, натыкаясь друг на друга и взрываясь на минах. А сохранившиеся, бросая собственные «тигры», удирали.
В этом бою было стёрто с лица земли более двадцати танков.
Ферму, о которую разбивались друг за другом атаки неприятеля, мы защищали до 26 февраля. Каждый день с двух сторон отбивали по пять-шесть вражеских атак.
После этого маскировали собственные автомобили в покинутых обитателями зданиях, заезжая в нижнюю, цокольную часть дома. По окончании каждой атаки, приблизительно через полчаса, оказался германский самолет, выискивал отечественную технику и обстреливал странные места.
Он подолгу кружил, высматривая, где установлены танки, но, не отыскав ни танков, ни артиллерии, улетал, а мы встречали неожиданным огнем очередную фашистскую атаку. На восьмые дни немцы предприняли ночную атаку силами пехотинцев-истребителей танков с фаустпатронами (другими словами реактивными боеприпасами).
Для маскировки я не заводил двигатель практически всю ночь.
В то время, когда немцы пошли в очередную атаку, мы были замаскированы в стогу сена и с трудом запустили остывший двигатель, в то время, когда они уже на танк полезли. Дав задний движение и скинув обнаглевших нацистов с автомобили, мы позже передним ходом раздавили их.
Подъезжаем к штабу, в том месте уже никого: все сосредоточились у громадного стога соломы за фермой. Мы, два танка, заняли круговую оборону и, в то время, когда немцы начали поджигать из ракетниц солому, открыли по ним пламя из пулеметов.
На этом их попытки забрать нас в лоб кончились. Но через некое время послышался шум германских танковых моторов с тыла. Но мы снова вовремя открыли огонь.
И зажгли еще восемь германских танков.
С восходом солнца все же мы решили возвратиться на ферму. Отправили в том направлении отечественный танк. Я проехал на протяжении фермы (либо того, что было когда-то громадной фермой) и заметил: за каждым домом скрываются немцы.
Развернувшись, я решил рассказать об этом в штабе. Но при выезде из колеи в отечественный танк попал фаустпатрон и вывел из строя двигатель. Это был самый неприятный момент в отечественной затянувшейся танковой игре с соперником.
Но мы все же сумели благополучно добраться до штаба и рассказали о произошедшем, по окончании чего по рации был взят приказ: снять оборону с фермы. Оставшиеся бойцы сели на «тридцатьчетверку» Депутатова и, держа громадную скорость, вырвались из окружения.
Так закончился бой, продолжавшийся восемь дней. За это время отечественный экипаж стёр с лица земли 24 германских танка.
Трем танкистам из отечественного экипажа (среди них и мне) было присвоено звание Героя СССР.
Приятелю танкисту
Из танка,
Сузившись,
Блещут
Глаза горящим угольком,
То щель скупая,
Смотровая,
Как бы прочерчена штыком.
И сталь танкиста обступила, –
Взглянешь на большом растоянии чуть ль,
Тут мало видеть,
Мало силы,
Тут нужно ощущать
Через сталь.
Как словно бы спешат без дороги,
Бугры, размётывая в прах,
Не траки гусениц,
А ноги
В отяжелевших сапогах;
Как словно бы к камням прикипело,
Дыша порывами битв,
Не танка
Глыбистое тело,
А тело ловкое
Твоё.
И, наконец, у буерака,
У танкодрома на краю,
Ты начал
Первую атаку,
Как начал юность собственную.
Так знай,
Порыва не сбавляя,
Бросая танк в тяжёлый бон,
Сама почва благословляет
Твой путь, жёсткий и прямой.
А за тобой
Грядой таёжной
До неба самого видна
Страна,
Которая надёжно
Твоей бронёй заслонена!
Б. ДУБРОВИН
О проекте Лица Победы
World of Tanks затем я удалил собственный аккаунт!!! НАБЛЮДАТЬ ВСЕМ!
