Корреспондент «газеты.ru» посетил бедные районы столицы евросоюза
Албанский радушный прием
«Гашиш не хочешь?» — бегло окинув меня взором, задал вопрос дистрофичной албанец. Я только что вышел со станции метро «Этаж-Нуар», расположенной неподалеку от центра Брюсселя, и пробовал сообразить, в какую нужно идти сторону. «А какое количество стоит?» — «€5 за грамм», -— нормально отвечает мой собеседник.
Данный разговор происходит в районе Моленбек-Сен-Жан, что считается одним из самых неблагополучных и бедных в бельгийской столице. Тут живут мигранты со всего света.
Первым показателем того, что вы появились в этом месте, помогают горы мусора по обочинам проезжей части.
В большинстве случаев отходы жизнедеятельности брюссельцы бережно складывают в мешки и выставляют у себя под дверью, а утром мусорщики забирают данный пакет. В Сен-Жане же мусор куда попало, исходя из этого все обочины этого района перевоплощены в помойку.
Мир приходит в себя
По окончании наглых террористических актов, произошедших незадолго до в Кувейте, Франции и Тунисе, последовала реакция правительства этих государств. Тунисский премьер заявил о принятии…
«В этом районе несложнее всего приобрести и арендовать комнату. Ты русский? Тогда тем более запиши мой телефон.
Я все знаю тут. Можем кроме того бизнес наладить: в случае если у тебя большое количество безработных привычных имеется в Российской Федерации либо еще где, то я могу им оказать помощь ко мне добраться по разумной цене.
Ну пишешь либо нет?» — упорно предлагает мне собственную «помощь» второй албанец, Хасим. Он бегло говорит по-французски и по-сербски а также пробует вести диалог на языке Достоевского и Пушкина.
Отвязаться от него скоро не получается.
«Те мигранты, каковые трудятся, берут кредит в банке и берут тут жилплощадь. В случае если трудишься, кредит легко взять. А если не трудишься, то лишь снимать Но пособие не большое, всего €1 тыс.
Так ты брать будешь? Я подберу тебе вариант», — растолковывает мне местные расклады и заодно снова предлагает собственные услуги Хасим.
«Марокканцы смогут и ножом пырнуть»
Большая часть жителей района — приезжие из государств Магриба и Западной Африки. В нем большое количество полуподпольных автосервисов, практически в каждом из них трудятся арабы.
Из открытых подъемных ворот этих мастерских часто возможно услышать арабскую музыку.
Но, в случае если внезапно вы видите в Сен-Жене человека с европейским лицом, то в полной мере возможно, что он кроме этого не коренной бельгиец.
«Албанцев не опасайся. Они хорохорятся и строят из себя линия-те что, но в действительности трусоваты и очень редко дерутся.
Вот марокканцы, эти смогут и ножом пырнуть, с ними поаккуратней. Мой хозяин также албанец, я исходя из этого знаю что говорю», — говорит мне о местных нравах русская женщина Лена.
Она трудится барменом в маленьком питейном заведении, расположенном практически в самом центре неблагополучного района. В этом баре имеется лишь спиртное, закуску визитёрам не предлагают.
Но в том месте поставлены игровые автоматы, за которыми довольно часто проводят время завсегдатаи.
«Кое-какие русские в нетрезвом состоянии пробуют прорваться на пляж»
Очевидец нападения террористов на пятизвездочные отели в Тунисе, москвич Петр Алексеев, что находится в отеле Riu Imperial, поведал…
5
«Арендовать комнату тут возможно за €600 либо кроме того €500. Чем многие и пользуются.
Я тут уже третий год — к мужу приехала, он из Кишинева ко мне раньше перебрался», — продолжает бойкая черноглазая барменша. По словам девушки, ее доход образовывает порядка €80 в сутки при рабочем дне 10–12 часов.
«Лена, дай на сигареты. Я снова в автоматах все просадил», — голосом главы заявляет пожилой плотный мужчина. Это Мусса.
Он приехал из охваченного войной Сараево в первой половине 90-ых годов двадцатого века и с того времени так и остался в Бельгии. «Я до тех пор пока тут, поваром тружусь. А вот жену пристроить никуда не могу», — говорит он мне.
Я мало владею сербским языком, и мой собеседник был рад возможности поболтать на родном языке. Супруга Муссы, дама лет пятидесяти, сидит в этом же баре и выпивает пиво.
Если судить по ее комплекции и животу, данный напиток она весьма обожает. «А ты сам где трудиться думаешь?» — интересуется босниец у меня. — «Пока не знаю».
«В случае если водишь тачку, то сдавай на местные права, приобретаешь лицензию и иди в таксисты.
Это в принципе несложно, многие мигранты так же начинают», — решил дать мне полезный совет Мусса. О том, что у меня имеется хорошая работа, действительно, в второй стране, я решил умолчать.
Рядом со входом в бар расположен молельный дом мусульман, что заменяет арабам мечеть. Ее тут пока не выстроили. Около этого дома дамы в классических мусульманских платках ожидают супругов.
Они общаются лишь между собой и отворачиваются при виде камеры.
Многие вывески в данной коммуне написаны на трех языках — французском, фламандском и арабском. Вечером в Сен-Жене не очень-то безопасно, к тому же практически все строения не оборудованы камерами видеонаблюдения.
Исходя из этого я решил до наступления глубокого вечера возвратиться к метро. Около надземного перехода через ЖД дороги, ведущего к подземке, меня догнала женщина лет семнадцати. «Месье, у вас не будет хоть какое количество-то евро?
Мне на проезд не достаточно» — прекрасно отрепетированным жалобным голосом требует она меня. Я протягиваю ей монету в €2 в этот самый момент же хватаю за рукав: «Вход в метро иначе. На что ты собираешь деньги?» «На сигареты. Я пристрастилась к куреву. Это не редкость.
Разреши войти меня, пожалуйста», — радуется эта девочка. По ее глазам возможно высказать предположение, что она достаточно давно балуется наркотиками.
Входя в переход, я заметил компанию курящих что-то молодых ребят, почувствовал характерный запах гашиша и осознал, для чего у меня просили мелочь.
Новые хозяева фламандских домиков
Но, Моленбек-Сен-Жан далеко не единственное место в Брюсселе, где компактно живут бедняки и приезжие. Имеется еще район Андерлехт.
«Знаешь, в этом городе имеется пара коммун, где я бы лично никому не рекомендовал брать жилье. К примеру, не следует селиться в Андерлехте.
Никогда», — говорит Рустам. У него бизнес в Российской Федерации и квартира в Бельгии. Ко мне он рассчитывает перебраться по окончании того, как отойдет от дел, а до тех пор пока перевез в Брюссель собственную мать.
К будущей эмиграции россиянин готовился основательно: выучил и французский, и фламандский языки.
«Бельгийцы тебе это вряд ли поведают: у них через СМИ навязывается толерантность ко всем жителям неспокойных районов.
Не смотря на то, что в действительности местные обитатели — ужасные националисты и не очень-то жалуют приезжих.
Особенно это к фламандцам относится», — продолжает Рустам.
Я решил сам съездить в Андерлехт, дабы убедиться во всем воочию.
Часть данной коммуны выглядит в полной мере прилично: аккуратные садики около одноэтажных фламандских домиков, Музей Эразма и красивый костёл Роттердамского (ученый ренесанса) пользуются популярностью у туристов. Но стоит лишь перейти через брюссельский канал, как картина быстро изменяется.
В первую очередь это заметно по мусору, что, как и в Сен-Жане, валяется на обочине, и никто его не убирает. Помимо этого, большая часть действовавших когда-то тут учреждений закрыто, а на стенах и дверях строений красуются надписи: «Продается» и «Сдается».
Берут эту недвижимость обычно кроме этого не коренные бельгийцы.
«Находись! Что ты в том месте сфотографировал?
А ну-ка иди ко мне!» — окликнул меня низкий коренастый африканец. Я сделал фото одного из домов, и ему это очевидно не пришлось по нраву. «Я журналист из России.
Делаю репортаж о жизни в Бельгии. Если вы против, я удалю фото», — пробую я погасить назревающий конфликт. «Рубо, отправься ко мне!!!» — завопил мой оппонент и залепетал что-то на своем, понятном лишь выходцам из его страны языке.
«Само собой разумеется, ты на данный момент все удалишь. Что ты тут по большому счету делаешь?
Тебя ко мне не кликали!» — это уже кричит прибежавший хозяин дома.
Со второго этажа на нас наблюдают еще пара его друзей. Они не вмешиваются в спор, но, разумеется, готовы это сделать, причем они очевидно не на моей стороне.
Я удаляю фото на глазах у обиженных мигрантов. «Может, побеседуем? Я правда работник СМИ», — говорю я им. «У меня нет времени говорить, а тебе лучше из этого уходить, и поскорее», — отвечает хозяин дома.
Под его пристальным надзором я покидаю улицу.
Не все обитатели Андерлехта смогут позволить себе приобрести квартиру либо дом. Много таких, для которых этим самым домом стала улица.
На ней они и дремлют, накрывшись одеялами либо картонками. Получают на судьбу такие люди, в большинстве случаев, попрошайничеством.
В Андерлехте живут и студенты, причем в большом количестве. «Мы из Эквадора приехали, получаем образование различных бельгийских вузах. Не так долго осталось ждать у нас национальный праздник — Сутки солнца.
В данный сутки у нас надевают маски и костюмы», — говорит латиноамериканка Моника. Вместе с приятелями они делают многоцветные маски для праздника и с наслаждением фотографируются.
Время от времени новые хозяева кинутых помещений и зданий применяют их очень необыкновенным методом. «Тут раньше было турагентство», — говорит Мустафа, 45-летний приезжий из Марокко.
На полу помещения трехэтажного строения, где мы разговариваем, старое инвалидное кресло, специи, книги, одежда и какие-то пакеты.
Огненное облако в аквапарке
Среди пострадавших от взрыва цветного порошка в аквапарке на Тайване были чужестранцы. Число людей, взявших ожоги, превысило 500 человек…
9
«В то время, когда я, скажем так, снял в аренду эту помещение, решил устроить собственный «агентство». Я отправляю в Марокко за деньги те вещи, каковые другие приезжие желают отвезти своим родным, оставшимся в этом государстве, но не смогут сделать это лично.
А те, со своей стороны, через меня оттуда что-то переправляют. Так что я сейчас предприниматель», — радуется собственной шутке Мустафа.
Он превосходно говорит по-французски и наряжается в полном соответствии с европейской культурой в отличие от многих его клиентов, каковые расхаживают по улицам в халатах.
«Когда-то отечественная коммуна была совсем не таковой. Тут было большое количество фирм, на которых трудились местные обитатели. На данный момент практически все они закрылись.
И часть местных реализовали собственные дома по дешевке, а в том направлении заехали люди из других стран и Африки, — говорит бармен Траки, умело наливая одной рукой пиво в два стакана сходу из двух бутылок. — Помимо этого, тут живет большое количество коренных безработных бельгийцев. Наблюдай, видишь, за столиком трое мужиков сидят?
Это грузчики, они разбирают дом, что сносят за углом. Их наняли специально для этого.
Но в то время, когда его снесут, дохода у них опять не будет». Сам Траки приехал в пятилетнем возрасте с родителями из Греции. на данный момент ему чуть за 50, и он вычисляет себя коренным бельгийцем.
«Тут, кстати, и ваших, из России и с Украины, также большое количество. И ко мне они довольно часто заходят.
Чаще кроме того, чем бельгийцы», — радуется Траки.
Скоро я и сам в этом убедился.
«Что, нет мелочи?» — задаёт вопросы у меня на красивом русском языке продавец из газетного киоска. На входе в метро стоит лишь торговый автомат по продаже билетов, а кассира нет.
Техника купюры не берет — лишь монетки. «Да, — отвечаю я. — А вы из России?» — «Да, из Москвы». «А из-за чего ко мне переехали? И как давно вы тут?» — интересуюсь я. — «Вот тебе пять монеток по евро и по 50 центов.
Именно для автомата. Всего хорошего…»
GR150629 039 Обозреватель Газеты.Ru посетил бедные районы столицы Европейского союза — Газета.Ru Общество
