Координатор фонда волонтеры в помощь детям-сиротам алена синкевич о том, как устроить жизнь российских детей-сирот
— Какова на данный момент обстановка с усыновителями и детьми, каковые были между действием ветхого законодательства и «законом Димы Яковлева»?
— Кое-какие семьи за текущий год усыновили детей в других государствах. Кто-то так же, как и прежде проявляет заинтересованность в судьбах русских детей. Так, одна семья написала письмо к гражданам РФ прося забрать их мальчика, по причине того, что они переживают за него.
Кто-то из них подавал апелляцию в суд, кто-то дошел до Страсбургского суда. У меня между законами зависло шесть семей. Для двух из них по окончании принятия закона обстановка развивалась весьма драматично.
Слушания, на которых должны были решить об усыновлении, прописали по окончании новогодних праздничных дней в 2013 году, а закон начал функционировать с 1 января 2013-го. И все: и мы, и усыновители, и попечительства и органы опеки, и суды — были в полном удивлении.
В одном случае судья отложила слушания, потому, что ожидала разъяснения от Верховного суда, которое до сих пор так и не поступило.
— Из-за чего как раз русские дети были крайними в противостоянии между государствами?
— Российская Федерация заявляет, что желает сделать так, дабы все дети жили в семьях. Дабы это сделать, существует принятый во всем мире протокол приоритетов. Схема такая: предпочтительно сделать все, дабы ребенок остался в родной семье.
Следующий ход — передать ребенка на воспитание родственникам либо ближайшему окружению ребенка. После этого идет кризисное усыновление в семью незнакомых людей из той же страны.
И последний вариант — зарубежное усыновление. Но оно все равно в приоритете перед устройством ребенка в детское учреждение.
Второй довод, что высказывали приверженцы «закона Димы Яковлева», — то, что в Соединенных Штатах в принципе все не хорошо с детьми, что в том месте в школах стреляют и т.п. Но согласно данным статистики в Соединенных Штатах каждый день убивают пять детей, в Российской Федерации же — шесть.
Не смотря на то, что население у нас вдвое меньше. Я не желаю сказать, что Российская Федерация хуже. Российская Федерация — наша страна, она такая, какая имеется, и нам необходимо справляться с отечественными проблемами. Я , что в том месте не хуже.
Привлечь интерес к проблеме усыновления возможно было бы, не запрещая усыновление в Соединенных Штатах.
— Американцы брали по большей части детей-калек?
— Нет, у них выше процент усыновления детей-калек, чем у усыновителей из других государств. Отечественное агентство трудилось именно с детьми-калеками.
А это не те дети, которых сейчас в семью не устроили — устроим на следующий день. Для них все делается хуже с каждым днем. Винить россиян в том, что они мало берут таких детей в семьи, запрещено.
У нас хуже здравоохранение и образование, исходя из этого отечественным гражданам сложнее справляться с тяжелыми детьми, чем американцам. Американцы же знают, что приобретут помощь и смогут этого ребенка растить.
— У нас сравнительно не так давно было интервью с депутатом Ольгой Баталиной, которая вычисляет закон обоснованным, что, согласно ее точке зрения, продемонстрировал прошедший год. В частности, она имеет в виду расследование агентства Рейтерс о так называемой бирже детей.
— Это неправда. Что происходит в действительности? Неизменно существуют семьи, каковые не справляются с усыновленными детьми.
В Российской Федерации при таких условиях детей приводят обратно в органы опеки. В Соединенных Штатах нет таковой совокупности, как у нас, нет детского дома, что бы этого ребенка забрал.
Исходя из этого семья ищет человека либо семью, каковые готовы этого ребенка воспитывать. Это как у нас мама с мягким характером, не справляясь с сыном, отправляет его к тете, педагогу со стажем. Легко у нас все решается через страну, а у них — частным порядком.
Само собой разумеется, это весьма тяжело осознать гражданам России, каковые с таковой совокупностью не сталкивались.
Но необходимо не забывать, что дети по волшебству не становятся вторыми, в то время, когда пересекают границу. Это все те же отечественные тяжелые сироты.
— И еще один довод касается того, что США не воображали никаких данных по усыновленным русским детям.
— Это также неправда. Я тружусь в американском усыновлении 20 лет.
За это время у меня не было ни одного случая, дабы семья не представила отчета. Осознайте, ни одна семья не берет ребенка с мыслью: я его заберу и нахожусь над ним издеваться. Значит, что-то в данной семье происходит.
Я на данный момент замечаю то же самое в русских семьях, каковые берут детей с тяжелым жизненным анамнезом. У таких детей происходит нарушение привязанности.
Это указывает, что ребенок сначала судьбы не получал людской любви, исходя из этого у него не появилось привязанности ни к одному человеку. В семье начинается медленный процесс создания данной привязанности. Время от времени это удается, время от времени — нет.
В случае если данный процесс не удается, то, как говорят психологи, родители вынуждены вести ребенка в узком дисциплинарном коридоре.
Ребенок — существо еще с неразвитым сознанием. Он может выполнять поступки, способные привести к увечьям либо кроме того смерти.
Родители должны за ним все время следить. Наряду с этим ребенок противостоит родителям. Условно говоря, ребенок поднялся на край открытого окна, создавая угрозу собственной жизни, его возможно снять оттуда и отшлепать.
И это действует, но лишь на время.
В следующий раз приходится отшлепать посильнее. А через некое время шлепки перестают функционировать.
И начинается эскалация, по причине того, что другие доводы, каковые действуют на детей без нарушений привязанности, не трудятся.
Лишь по окончании долгой работы с психологом удается сделать так, дабы показалось доверие. Но время от времени родители устают идти методом медленного взращивания привязанности, и они неспешно преобразовываются в садистов, к чему приводит путь усиления наказаний.
Алена Синкевич
— Пару дней назад ООН представила отчет по обстановке с детьми в различных государствах. Россию в нем по большей части осуждают, а также за отказ в доступе к образованию детей-мигрантов, за вовлечение детей в националистические группировки.
И конечно же, за «закон Димы Яковлева».
— Как я уже сообщила, я ничего не осознаю в политике. Быть может, принятие закона «Димы Яковлева» было продиктовано какими-то «высшими политическими мыслями». Я же могу сказать лишь за себя, опираясь на работу в НКО с конкретными семьями.
Осознаёте, в моей работе все строится на конкретных людях. К примеру, у нас убогая совокупность здравоохранения. И в случае если конкретный доктор не захочет, дабы ребенок поправился, ничего не окажется.
Мы нашли доктора и клинику Белову, которая консультирует нас по усыновительской генетическим заболеваниям и медицине, имеется РДКБ, где трудятся профессионально. С ними мы и сотрудничаем.
А в других местах — безнадега.
И я все время ловлю себя на том, что, в то время, когда думаю о судьбах детей, с которыми тружусь, я о стране по большому счету.
— Какова же будущее тех 259 детей, которых Госдепартамент попросил передать на усыновление в Соединенных Штатах?
— По большому счету я не осознаю, по какому критерию были выбраны эти 259 детей: их дела были переданы в суд либо они виделись с усыновителями? Как говорят, 170 детей уже устроены в семьи.
Это необычная статистика. Трудясь с детьми-калеками, я знаю, что россияне в семьи их берут нехотя.
Даунят фактически не берут. Так вот мои американцы должны были забрать четырех даунят и двух детей с другими заключениями.
В итоге из них россияне забрали одного дауненка, одну девочку с синдромом Дауна на данный момент оформляют, один ребенок провалился сквозь землю из банка данных, надеюсь, также из-за усыновления, а не из-за какой-нибудь трагедии. Получается, это полностью не соответствует статистике по передаче в семьи детей-калек в стране в целом.
Из-за чего этих детей удалось так легко устроить в семьи — неясно. Быть может, помогли деньги Михаила Прохорова, что давал слово оказать помощь семьям, каковые заберут детей, попавших под данный закон.
— Возможно об этом подробнее?
— По окончании принятия закона Прохоров дал обещание выдать по $50 тыс. каждой семье, забравшей ребенка, которого должны были усыновить американцы. Наряду с этим, как мне известно, он оказывал не финпомощь, а взвешенно разбирал запрос семьи.
Я знаю, что одной семье был приобретён дачный дом, потому, что семья живет в маленькой квартире и в этом доме они хотя бы смогут не сидеть приятель у приятеля на головах. В другом случае его фонд приобрел микроавтобус для ребенка-колясочника.
— Получается, единственный плюс «закона Димы Яковлева» в том, что он приковал внимание к усыновлению?
— Да, люди стали по-второму к этому относиться. В обществе должны быть определенные социальные буйки. Если ты видишь инвалида на улице, ты обязан ему оказать помощь. В случае если же ты его обижаешь, то это наказывается.
Так происходит во всех цивилизованных государствах. И тогда, даже если тебя с души воротит от калек, ты не будешь учить собственного ребенка их обижать. Ты сам будешь пробовать бороться с этим своим пороком.
У меня у подруги дочка с ДЦП. В то время, когда она была маленькая, их гнали из песочницы со словами: «Что вы ходите тут со своим уродом». И что в ответ возможно сообщить? на данный момент у нас вводится инклюзивное образование, в котором обычно то же самое происходит.
Учителя говорят, что родители не желают, дабы «ваш калека» вместе с ними обучался. на данный момент мы только начинаеться того пути, дабы этих людей общество принимало, как и других.
— Что в первую очередь необходимо сделать для улучшения обстановки с детьми-сиротами?
— Основное, дабы в этих учреждениях не оказались новые дети.
Как пример, одна из семей в Соединенных Штатах, с которыми я трудилась, желала усыновить младенца. Они подготовили документы и ожидали, в то время, когда им предложат ребенка.
Они жили в Калифорнии. в один раз утром у них раздался звонок из соцслужбы Техаса, которая сказала, что имеется здоровый ребенок, от которого отказалась мама, но его необходимо забрать до вечера сегодняшнего дня. И они с женой, побросав работу, в тот же сутки прилетели в Техас.
Вот так решительно необходимо поступать, дабы ребенок не появился в данной совокупности. И одновременно с этим пробовать устраивать тех детей, каковые уже в совокупности.
— Но с детскими зданиями обстановка стала лучше, разве нет?
— По-различному. В детских зданиях дети больше всего страдают от отсутствия персонального внимания. В прекрасных помещениях возможно весьма фигово, в случае если с тобой не считаются как с человеком.
Дети из детских домов просто не обучились принимать решения и нести ответственность за собственные поступки. В данной совокупности ни один ребенок не имеет возможности сообщить: на данный момент я не желаю гулять, на данный момент я желаю дочитать эту книгу.
Совокупность не подразумевает для того чтобы права. Исходя из этого в нехорошем с позиций бытовых условий детском доме возможно лучше с позиций формирования личности.
Крайне важно, какого именно размера детский дом. В случае если это «фабрика» на 600 человек, то ясно, что в том месте никто не возьмёт персонального внимания.
В мелких городах были детские дома на 20 человек, и это было значительно лучше. Но на протяжении кампании по сокращению количества детских домов как раз они и пострадали.
— Как реагировать, в то время, когда приемные семьи возвращают детей в детские дома?
— Время от времени я могу осознать этих людей. Это весьма не хорошо, но что делать.
К примеру, в семью, где имеется биологические дети, попадает ребенок с нарушением привязанности. Он ведет себя невыносимым образом для семьи.
И в какой-то момент формирует сознательную угрозу для жизни младшего ребенка. Исходя из этого перед тем, как осуждать, необходимо попытаться осознать, что случилось.
Особенно высока возможность возврата детей при личной травмы у семьи либо завышенных ожиданий. Но у опеки нет никакой возможности разбираться в каждой отдельной ситуации, потому, что нет никаких параметров.
Другими словами они не смогут сообщить: «Мы отказали такой-то семье, по причине того, что у них завышенные ожидания, по окончании того как совершили серию бесед и тестов с психологами».
— Правда ли, что в Российской Федерации работы опеки еле отдают детей в приемные семьи?
— Это вправду так, быть может, вследствие того что неправильно выстроена совокупность наказаний и поощрений и у опеки смогут быть неприятности. К примеру, у нас сотрудник органов опеки никак не поощряется, в то время, когда у него на участке много усыновлений.
Но карательные меры при возврата ребенка трудятся как нужно. Получается, удачнее детей не отдавать, поскольку, раз не берут, значит, не возвращают.
Тут снова трудится отечественный гадский принцип: в случае если произошло что-то неприятное, должен быть виноватый.
А виноватым вычислять человека возможно, лишь в то время, когда человек ничего не постарался сделать, в то время, когда появилась кризисная обстановка, либо содействовал ее созданию. А вдруг человек сделал все возможное, дабы оказать помощь, но не смог, то в чем его вина?
Я в один раз говорила с директором психоневрологического интерната для детей и задавала вопросы у него, из-за чего они детей так довольно часто направляют в психбольницы. Он мне ответил, что под его серьезностью 60 девиантных подростков, привел статистику суицидов среди девиантных подростков по России.
И заявил, что в случае если кто-то из них совершит суицид во вверенном ему учреждении, то директор машинально будет виноват. Исходя из этого, когда он видит хоть какую-то угрозу суицида либо побега со стороны подростков в его интернате, он отправляет его в психушку.
Warface: Я ТОП КООРДИНАТОР
