Как царская армия потерпела поражение в мазурии — «наука»
Первая мировая
По окончании того как в августе 1914 года в Восточной Пруссии была стёрта с лица земли русская армия, следовало окружить и 2-ю армию вторжения. У Мазурских озер случилось большое сражение.
В сентябре 1914 года за пара дней выяснилось, закончится ли не так долго осталось ждать громадная война, которую развязали месяц назад европейские державы, победными маршами, запланированными генштабами за столом с картой обстановки. На западе германские армии выдвигались к Марне, где они собирались заявить решающий бой французам.
А на востоке два германских генерала собирались нанести сильный удар, призванный совсем отбросить их русских соперников.
Стратега было два, их кликали Пауль фон Гинденбург (Paul von Hindenburg) и Эрих фон Людендорф (Erich von Ludendorff). Управление армией им поручили всего лишь 22 августа.
Их задача заключалась в том, дабы в битве с царской армией закрывать восточный фронт, в то время как на западе предполагалось одержать победу по германскому замыслу Шлиффена. В течение нескольких суток им удалось окружить и рассеять под Алленштайном (сейчас Ольштын — прим.
пер.) русскую 2-ю армию. 90 тысяч русских воинов сдались в германский плен.
Танненберг — так в итоге назвали место сражения — был единственным сражением с охватом в Первой мировой, в котором более не сильный нападающая сторона одержала победу над превосходящим по численности соперником. Так как царская империя выдвинула против Восточной Пруссии сходу две армии.
По окончании первой победы 1-я армия заняла позиции где-то в 40 километрах от Кенигсберга и готовилась к осаде восточно-прусской столицы, но воздержалась от оказания помощи преследуемой на юге 2- й армии. Тогда как к востоку от Парижа шла битва не на жизнь а насмерть у Мазурских озер, Гинденбург и Людендорф со своей 8-й армией начали наступление на Первую армию.
Это «сражение у Мазурских озер», не смотря на то, что и оставалось на заднем замысле если сравнивать с битвой на Марне, было с последним тесно связано. Потому, что подкрепления, с которыми пошли в наступление Гинденбург и Людендорф, были переброшены с запада.
Обстоятельство для того чтобы трансформации германского военного замысла пребывала в нежданно стремительном выступлении царских армий. Действительно, у 8-й армии, закрывавшей Восточную Пруссию, было поручение оказывать сопротивление так, дабы затягивать время, пока на западе не будет одержана победа, и до тех пор пока войска, каковые в том месте больше не пригодились бы, не перебросили на восток.
Но колонны беженцев и «отречение» от бессчётных дворянских поместий привели к панике во дворе кайзера в Берлине.
Так, два целых корпуса, и кавалерийская дивизия были переброшены в Восточную Пруссию по железной дороге. Они еще пребывали в пути, в то время, когда Гинденбург/Людендорф одержали победу под Алленштайном.
Но в первых числах Сентября эти переброшенные силы обеспечили для германского армейского управления численное превосходство над оставшейся 1-й русской армией, которым следовало срочно воспользоваться и начать новое наступление.
Битва при Танненберге: потрясения и величие
Die Welt26.08.2014Битва при Танненберге: реальность и мифы
Die Welt26.08.2014Геополитика и Первая мировая
Newtimes.az26.12.2014
Данной 1-й армией, которую кликали Неманская армия, руководил генерал Павел фон Ренненкампф, происходивший из балтийских аристократов. Так же как и его сотрудник Александр Самсонов, что довел до смерти 2-ю (Наревскую) армию, Ренненкампф имел только смутное представление об своевременной обстановке, в которой он был по окончании поспешного наступления.
Поддерживаемый штаб-квартирой царского северо-западного фронта, он исходил из того, что основная угроза для его фронта исходит от крепости Кенигсберг. Исходя из этого он укрепил собственный правый фланг, и наряду с этим воздержался от того, дабы установить сообщение с южным направлением, другими словами с Самсоновым.
Говорят, что оба генерала враждовали еще со времен Русско-японской войны 1905 года. Совершенно верно известно, как минимум, что Мазурское поозерье протяженностью 80 километров, расположенное к востоку от Алленштайна, было препятствием, которое возможно было преодолеть лишь по немногим перешейкам.
В том месте немцы заняли посты.
Гинденбург и Людендорф весьма желали, вдобавок к собственной победе при Танненберге, преподнести еще одно подтверждение того, что концепция маневренной войны с рассредоточением на громадном пространстве обещает больше успеха, чем угрожающие утратами фронтальные наступления, каковые были обычны для Запада. Два взявших подкрепление корпуса, а также дивизии генерала Германа фон Франсуа (Hermann von Francois), которому в битве Алленштайн/Танненберг удался решающий прорыв, получил приказ выступить против южного фланга Ренненкампфа, в то время как его левый и центр фланг нападали четыре вторых корпуса, переброшенные с Севера по железной дороге.
Уже 7 сентября Франсуа смог прорваться через Мазурское поозерье под Гижицко и пленить 16 русских батальонов. Но после этого наступление застопорилось. Германская армия, как ранее и русские, весьма медлительно продвигались между озёрами и лесами.
И Франсуа постарался посредством собственной кавалерии скоро пробиться к северу и завершить окружение. Но, в отличие от сражения Алленштайн/Танненберг, где кавалеристы наталкивались на дезорганизованного соперника, русские стрелки показали себя как только действенные бойцы и смогли удержать собственные позиции.
В итоге, и Ренненкампф осознал, что угроза для него исходит не с севера, а с юга. Вместо того дабы вконец истратить собственные силы в атаках, он приказал общий отход, что ему и удался при отказе от большинства орудий.
13 сентября 1-я армия царя снова перешла границу, но, сейчас — в противоположном направлении. Гинденбург/Людендорф преследовали.
Действительно, второго Танненберга у них не получилось, но они одарили германскую пропаганду радостной новостью о том, что они завоевали пара километров территории в Российской Федерации.
Потому, что данный успех смягчил силу шока, испытанного в то же самое время по окончании трагедии на Марне, Гинденберг и Людендорф в одночасье выдвинулись в доблестные поручители побед. Их соперники были того же мнения.
С того времени в войне против немцев русских охватило чувство собственной слабости, от которого они больше не избавились до конца войны. Иначе, из этого «выросла» германская самоуверенность, а ее роковые последствия проявились на протяжении планирования нападения на СССР в первой половине 40-ых годов двадцатого века.
Немцы снова и снова игнорировали и второй урок. До тех пор пока война велась в Восточной Пруссии, немцы «располагали дорогами подвоза для каждого корпуса… В то время как русская армия вынуждена была снабжать всю армию, имея один путь подвоза… Задержки перемещения транспорта очень плохо оказывали влияние на вывоз и снабжение армии раненых, мешали своевременной подаче резервов» — так обрисовывал один из русских штабных офицеров неприятности, с которыми сталкивались и немцы, в то время, когда они начали наступление на отмеченные распутьем просторы на востоке.
Однако Гинденбург и Людендорф оставались приверженцами собственной стратегической концепции, которая предусматривала масштабную войну с окружением соперника против превосходящих по численности русских армий. По оценке английского специалиста по мировым войнам Хью Стрэчена (Hew Strachan), «то, что под Танненбергом было достигнуто посредством эксплуатации и „прагматизма“ случайностей, сейчас стало догмой».
Догма, которая и в первой половине 40-ых годов двадцатого века оттеснила целый связанный с логистическими и техническими проблемами опыт.
На протяжении Первой Мировой германские генералы смогли предъявить и другую обстоятельство в оправдание отсутствия прекрасных главных сражений. Тогда как на севере русская военная машина все же была удачно остановлена и отброшена, на юге фактически развалился австрийский фронт, и лишь германская помощь смогла его в недалеком будущем «спасти».
Представление о том, что на протяжении Первой Мировой на востоке вели «верную» войну, «ослепило» и не разрешило подметить многие неточности, каковые повторились на протяжении Второй мировой.
Для чего Наполеона послали завоёвывать Египет?
