Игра на миллиард. зачем китай стал великой футбольной державой — «наука»
У Китая окажется то, что не получается у России: создать индустрию спортивных зрелищ капиталистическими инструментами. А дальше спортивные состязания начнут приносить социальный эффект — у растущего китайского среднего класса показалась безобидная и прекрасно контролируемая неспециализированная страсть.
На протяжении зимних торгов на футбольной бирже Европы появился новый большой игрок. За два месяца Китай заключил сделок по приобретению прав на футболистов на $360 млн, опередив Британскую премьер-лигу, самую богатую лигу мира, практически на $100 на следующий день.
Никто и ни при каких обстоятельствах не врывался на основной футбольный рынок мира с таковой агрессией и быстротой. Звезды первого ряда Европу не покинули. Но агенты команд, объединенных в Китайскую суперлигу, брали товар высокого качества.
Китайский футбольный шопинг возможно было бы назвать Громадным Скачком, если бы он не преследовал цели обратного свойства, чем пресловутые реформы Мао — не следование и обособление особенному национальному пути, но ускорение интеграции в мировом контексте через самую популярную игру мира и самую масштабную индустрию зрелищ.
Негромкий звон олимпийских медалей
На сегодня Китай считается второй спортивной державой мира. На Олимпийских играх в Лондоне четыре года назад китайские атлеты завоевали 88 медалей против 103 американских.
На домашних Играх в Пекине Китай снова уступил США в общем сборе призов (100 против 110), но за явным преимуществом победил в их качестве (51 золото против 36 — у американцев), что дало первое место в общекомандном зачете.
Активная интеграция Китая в олимпийское перемещение началась вместе с реформами Дэн Сяопина в начале 80-х, но сегодняшнее китайское величие в летних спортивных дисциплинах было подготовлено в десятилетие, предшествовавшее Олимпиаде в Пекине. Китай в буквальном смысле математически запрограммировал собственный мировое лидерство в олимпийском спорте.
Свернув все национальные допинговые программы и обезопасив себя от инициативы на местах постройкой самой передовой антидопинговой лаборатории, китайцы сделали ставку на так именуемые медалеемкие дисциплины, и виды спорта с низким уровнем борьбы.
Расчет был предельно ясным: мы не будем принимать участие в допинговой гонке, а обыграем всех за счет людской ресурса. В постройку тренировочных центров и подготовку атлетов были сделаны беспрецедентные инвестиции.
Лишь одно государство в мире может как-то сравниться с Китаем по количеству национальных ассигнований в олимпийскую гонку — Российская Федерация. Но в том месте, где у русских за место в команде состязаются два человека, у Китая стоит очередь из двадцати.
Российская Федерация пробовала компенсировать большой ресурсный разрыв прекрасно известным сейчас образом — масштабными манипуляциями с допинг-тестами. Итогом разоблачения этих манипуляций стал, быть может, самый крупный допинговый скандал в истории, закончившийся отстранением от Игр в Рио легкоатлетической команды России в полном составе.
Поднявшись вровень с США и оттеснив Россию, Китай имел возможность празднично повторить максиму Джона Кеннеди, которая двигала олимпийским спортом всю вторую половину ХХ века: «Престиж нации — это ракеты и олимпийские медали». Вечное США vs USSR в ХХI веке предсказуемо поменяла парадигма США vs Chinа.
Чего еще хотеть? Разве лишь полной окончательной победы над Америкой на олимпийских аренах.
Но кроме того такая победа не дала бы Китаю полного удовлетворения, пока он остается неполноценным в футболе — самой серьёзной игре Почвы, где гром победы в одном-единственном, кроме того не финальном матче Кубка мира свободно заглушает звон нескольких десятков олимпийских медалей.
Смогут ли террористы победить ЧЕ по футболу?
Yle28.03.2016Вся правда о жизни футболиста
Epoca12.03.2016Обеспечить безопасность ЧМ-2018
Forbes02.03.2016
Крадущийся коррумпированный тигр
До конца жизни Мао Китай оставался огромным белым пятном на футбольной карте мира — в ФИФА, данный футбольный ООН, страна вступила лишь во второй половине 70-ых годов двадцатого века. В 90-е Китай скоро обучался футболу, и в начале 2000-х сборная страны первый раз пробилась в финальную стадию Кубка мира (но, проиграв в том месте все матчи), а после этого сыграла в финальном матче Кубка Азии.
В Китайскую лигу пришли приличные деньги, за ними потянулись первые чужестранцы. Вот как экспрессивно вспоминает это время украинский тренер Леонид Колтун, трудившийся с шанхайской командой «Цзянсу Сунин»: «В то время, когда я попал в том направлении в 2000 году, в том месте процветала коррупция.
Китайцы — предприимчивые люди. Сходу нашлись воротилы, каковые начали дробить эти деньги, начали торговать.
Привозили легионеров, шли откаты — ерундой занимались. Они занимались не футболом, а совсем другой работой — договорняки, подкуп судей, другие вещи. Футбола фактически не было — на это нереально было наблюдать!»
Среди тех многих людей, которым на «это» нереально было наблюдать, был будущий фаворит Китая Си Цзиньпин. Человек, которого на финальной стадии подготовки Олимпийских игр в Пекине партия кинула бороться с взяточничеством и воровством на постройке олимпийской деревни.
Это очень было учтено при голосовании Политбюро КПК, избравшего Си Цзиньпина помощником главы, другими словами преемником. Но еще перед тем, как стало очевидным, кто поменяет Ху Цзиньтао в роли фаворита нации, разведслужбы Китая уже вовсю подготавливали операцию по очищению китайского футбола.
Первые аресты государственныхы служащих, судей и футболистов начались в 2009 году, а к 2011 году в колонии было послано около сотни участников того, на что «наблюдать было нереально». Причем кое-какие процессы носили показательный темперамент, с прямыми включениями и покаянными интервью прямо из камер предварительного заключения.
В радикально стерилизованный китайский футбол потекли новые деньги. Самый узнаваемый футболист мира Дэвид Бекхэм дал согласие являться лицом китайского футбола в мире пять лет за 50 млн фунтов.
Наибольшие китайские компании стали приобретать в собственность команды Китайской суперлиги, а эмиссары этих команд колесили по свету в отыскивании чужестранцев, готовых за весьма приличные платы трудиться в Китае.
До 2016 года развитие китайского футбола признавалось разумным, динамичным и планомерным. А Китайская лига в опытной среде считалась хорошим местом для предпенсионного дохода. Но, уступая в общей привлекательности американской MLS.
Но позже наступил 2016 год, и все, что люди знали и думали о китайском футболе, было нужно забыть.
01.01.2016
С открытием зимней сессии европейской футбольной биржи 1 января стало известно, что рынок оккупирован китайцами, готовыми уничтожить складывавшуюся годами конъюнктуру цена/уровень качества.
Европа не забывает итальянскую футбольную лихорадку 1990-х — начала 2000-х, интервенции команд с новых рынков наподобие блицкрига махачкалинского «Анжи» Сулеймана Керимова, отдельные сумасшедшие сделки наподобие приобретения «Реалом» Гарета Бейла за 100 миллионов евро. Но что стало безотносительной новостью для футбольной Европы — то, что футбольный Китай не описывается двумя-тремя проектами с безграничными амбициями наподобие «Гуанчжоу Эвергранд», где трудился, скажем, один из лучших итальянских тренеров начала XXI века Марчелло Липпи.
Фактически любой участник Китайской суперлиги готов выкупить по крайней мере одну звезду, прописанную в Европе. Более того, все показывало на то, что действия представителей китайских клубов каким-то образом синхронизированы и имеют черты спланированной операции.
Вот только самые значимые результаты зимнего шопинга Китая. Упомянутый «Гуанчжоу Эвергранд» (на 60% собственность Evergrande Real Estate Group, остальные 40% — Alibaba Group) выкупил у мадридского «Атлетико» колумбийца Джексона Мартинеса за 42 миллионов евро.
Из «Челси» Абрамовича переехал в «Цзянсу Санинг» (в декабре 2015-го куплен наибольшим ритейлером в области электроники Suning Commerce) бразилец Рамирес. Права на этого игрока были выкуплены за 33 миллионов евро, а его персональный гонорар составил 13 миллионов евро в год.
Это в два с лишним раза больше его огромной заработной плата в «Челси», где столько, как он сейчас в Китае, не получает никто. Аргентинец Эсекьель Лавесси, участник другого европейского суперпроекта, «Пари Сен-Жермен», улучшил условия собственного договора в «Хэбэй Чайна Форчун» (в собственности большого девелопера China Fortune Land Development) практически в четыре раза — до 15 миллионов евро в год.
Данный классный, но совсем не великий футболист, довольно часто не проходивший в главный состав ПСЖ, сейчас есть одним из самых высокооплачиваемых футболистов всей земли. Для сравнения: Криштиану Роналду получает в «Реале» 17 миллионов евро в год.
Но, пожалуй, самой показательной стала сделка того же «Цзянсу Санинг» c донецким «Шахтером», уже два года квартирующим в Киеве, а играющим домашние матчи во Львове. Китайцы выкупили права на бразильца Алекса Тейшейру за 50 миллионов евро (20-я по величине выплаты сделка в истории футбола), перебив в полтора раза предложение одной из самых респектабельных футбольных компаний мира, «Ливерпуля», в полтора раза.
Тейшейра, что днем ранее бегал по траве стадионов Луцка, Ивано-Франковска и Полтавы, будет получать 10 миллионов евро в год. Он предпочел Нанкин, о существовании которого уже давно не знал, Ливерпулю — одной из футбольных столиц мира.
Он предпочел команду, наименование которой до сих пор никто не имеет возможности выговорить за пределами Китая, Англии — сильнейшей футбольной лиге мира.
При с Тейшейрой возможно отстраненно рассуждать о том, что лишние 5–6 миллионов евро, каковые будет получать бразилец в Китае, никак не сказываются на образе судьбы человека, что это одинаковый социальный слой и одинаковые потребительские привычки. Что в этом выборе сказалась незрелость сознания юноши из фавелл.
Что этим нестойким сознанием, разумеется, манипулировали посредники, устраивавшие данный переход и, разумеется, на нем нажившиеся. Но это не отменяет того, что европейский футбольный рынок, что всегда был самой серьёзной и, по сути, единственной площадкой индустрии, пора переименовывать в евро-азиатский либо евро-китайский.
Футбольная Европа наблюдает на Китай с страхом и осуждением. И данный ужас рождает новости, подобные той, что была опубликована пару дней назад.
Еще одна совсем безвестная для европейцев команда, «Шанхай SIPG» (патронаж Shanghai International Port Group), готовит стомиллионное предложение Уэйну Руни — эмблеме «Манчестер Юнайтед» и британского футбола последнего десятилетия. Это практически в пять раза больше, чем получает лучший футболист современности — Леонель Месси.
домашний очаг и Сиятельное безумие
В кабинете первого человека Китая Си Цзиньпина имеется фотография, где он счастливо прикладывается ногой к футбольному мячу. Фактически, в Европе сейчас все уверены, что зимней атаке Китая на футбольный рынок Европы предшествовало что-то наподобие этого удара — некоторый тайный совет, где большому китайскому капиталу была разрешена отмашка тратить деньги на заграничных звезд, не скупясь.
Кое-какие специалисты показывают, что китайским капиталистам год, дабы осмыслить распоряжение Государственного совета Китая от 20 октября 2014 года о понижении налога на прибыль, в случае если компания поддерживает спорт.
Сегодняшний китайский футбольный бум в первом рассмотрении напоминает лихорадочное оживление в русском опытном спорте финиша нулевых — начала десятых годов этого века. Форма потребительского экстаза, в то время, когда состязание в крутизне автомобилей и длине яхт естественным образом перерастает в постройку крепостных театров, каковыми помогают команды в наши дни.
Но содержание иррационального в русском опытном спорте неправильно было бы преувеличивать. Опытный спорт был в первую очередь инструментом политики для русских капиталистов.
Значительно чаще — социальным авансом в дружбы и зачёт партнерства с властью, в случае если обращение шла о частных спортивных фирмах. И совершенной землёй для разворовывания бюджетных средств, в случае если обращение шла о муниципальных спортивных клубах с госдолей.
Государство молчаливо одобряло расшвыривание денег на оплату одолжений атлетов, видя в спортивных зрелищах опиум для народа — отвлечение от тягот судьбы.
В китайском футбольном прорыве также тяжело разглядеть рыночную логику. Так как чтобы компенсировать траты на приобретение того же Алекса Тейшейры хотя бы за три года, футбольному клубу из Нанкина необходимо дополнительно получить 80 миллионов евро.
При средней цене билета на матч Китайской суперлиги 15 евро это нереально.
За зимним кутежом собственников китайских футбольных клубов, наверное, вправду прячется правительства и высочайший наказ партии. Вот что говорит по этому поводу редактор сайта Wild East Football, посвященного азиатскому футболу, Кэмерон Уилсон: «Китайские клубы по большому счету не получают, так что громадный бизнес футбол.
Он делает это, дабы угодить влияниям — как на местном уровне, так и на национальном».
О том, что сегодняшний китайский скачок в футболе был шепетильно спланирован в высоких кабинетах, оптимальнее говорит новый договор Суперлиги с телевидением, что превзошел прошлый в 20 раз, — $400 млн в год вместо прошлых $20 млн. В рыночной органике такие скачки неосуществимы.
Сделка была заключена задолго до китайского нашествия в Европу, в то время, когда Алекс Тейшейра забивал голы за «Шахтер» и подготовился к отъезду в Европу.
И все же имеется основания утверждать, что у Китая окажется то, что не получается у России и в скором будущем, наверное, не окажется: создать индустрию спортивных зрелищ капиталистическими инструментами. Средняя цена билета на футбол в Китае уже втрое выше, чем в Российской Федерации.
Цена телеправ за показ матчей элитной лиги — в семь раз. Посещаемость матчей Суперлиги в прошедшем сезоне, еще без всей данной свежей охапки звезд из Европы, составила больше 20 тысяч зрителей за матч.
Это в два раза выше, чем в Российской Федерации, и на уровне Италии и Франции.
Самый главный расчет Китая в построении глобальной, коммерческой футбольной лиги, как и во всем втором в Китае, — это человеческий ресурс. Количество, которое в этом случае сопряжено с наиболее значимым для успеха любого спортивного шоу качеством — азартной натурой китайцев.
И в случае если китайское правительство решится вывести спортивные ставки из тени, отменив ветхий, еще коммунистических времен, запрет, то в китайский футбол хлынут много миллионов долларов наибольших букмекерских контор мира.
Спортивные зрелища в Соединенных Штатах изначально появились как метод получить на людской азарте. Позже нежданно стало известно, что коллективное переживание спортивного состязания приносит социальный эффект.
Поход на стадион структурирует свободное время среднего класса, сплачивает его, делает его прозрачным и предсказуемым в данной невинной страсти. Стадион, где играется любимая команда человека, а лучше всей его семьи, делается как бы еще одной церковью и родным домом в один момент.
Сильная футбольная лига нужна Китаю чтобы у его растущего среднего класса показалась безобидная и прекрасно контролируемая неспециализированная страсть. Капитализм будет инструментом ее развития.
Так неизменно в современном Китае. Сначала громадная, общенациональная мысль — позже бизнес.
Капитализм как инструмент построения социализма.
какое количество получают футболисты в Китае? | Эффект Бабла #16
