Игорь альтер: мне ближе журналистика для разума
6 декабря человек-бренд иркутской журналистики, бессменный создатель и ведущий программ «Фактор здравого смысла» и «Газетный киоск» на канале «АИСТ», создатель и ведущий проекта «совет экспертов» в газете «Доводы семь дней» Игорь Альтер отметил 75-летний юбилей. Да-да, это не опечатка и не разыгравшееся воображение редакции, это свершившийся факт.
В данной цифре основная интрига самого события, а также сущность этого человека, работающего , творить и заряжать энергией окружающих. О хлестаковщине в телеэфире и честной журналистике, о основных мечтах и событиях жизни, в канун собственного юбилея Игорь Альтер поведал АН.
— Игорь Григорьевич, каждую передачу вы начинаете со слов — я, журналист Игорь Альтер. Какой суть вкладываете в это слово? Так как это же не просто стандартная форма приветствия
— С одной стороны, это визитка для меня, а с другой — я заявляю, что у меня состоялся успешный выбор профессии. Да, я журналист!
— И это не обращая внимания на то, что сейчас журналистика вызывает большое количество нареканий? на данный момент популярны либо развлекательные форматы, либо же сугубо новостные.
Ваша передача не подходит ни под один из них, но однако уже более 10 лет сохраняет собственную аудиторию. Поделитесь секретом
— В случае если сказать о том, какой должна быть журналистика, то я бы употребил два тезиса. Она должна быть правдивая, честная.
И журналистика должна быть умной. Вот умной журналистики сейчас не достаточно везде.
Сейчас это как-то особенно чувствуется. В случае если пробежимся по расстоянию, скажем, семи-восьмилетней давности и посмотрим федеральные каналы, передачи «Дом-2», «Окна» Нагиева, «Запретную территорию» Пореченкова, это же не журналистика — это порнография.
Вот в то время, когда «сеять разумное, хорошее, вечное» заменяют на «мы не сеем, мы не пашем, а валяем дурака», то получаются такие программы, о которых я сообщил. Их наблюдают, у них имеется собственная аудитория, и рейтинги огромные.
Но мне ближе по восприятию журналистика для разума: передачи Владимира Соловьева, Владимира Познера, Алексея Венедиктова Само собой разумеется, мы все трудимся в том журналистском мире, какой существует. Но должно быть рвение сделать что-то лучше.
Без него журналистское поле будет зарастать сорняками. В случае если такое рвение исчезает, то из любой профессии нужно уходить.
— Выше вы сообщили о журналистике честной. По вашему точке зрения, как вероятно соблюсти это требование в сегодняшних реалиях?
— Я сообщу так: нужно меньше сказать неправды. Я осознаю, что сказать всю правду, какой бы твёрдой она ни была — до тех пор пока нигде и никому не дано. Но, на мой взор, нужно стараться быть «близко к тексту». направляться довести собеседника до грани откровенности.
Желаю сообщить вам честно, это непросто. В телеэфире над гостем очень многое довлеет — человек зажат юпитерами, операторами, необыкновенной обстановкой. И самое сложное в моем ремесле — суметь разговорить.
Существует, само собой разумеется, масса способов, дабы этого добиться. Но самое основное — вызвать у собеседника доверие к интервьюеру.
В случае если его нет, человек поворачивает беседу в русло штампованных ответов.
— По вашему опыту, правды стало больше в современной журналистике либо меньше?
— Во вчерашнем дне — в 70-80 годах — что представляли собой СМИ? К примеру, газеты? Это по будням «Ура!», а по праздникам «Ура, Ура!». Сейчас, кстати, имеется газеты с успехом продолжающие эту традицию.
Да и кое-какие электронные СМИ им не уступают. Вот приходит человек в передачу и начинает: мы выстроили столько-то дорог, мы сделали то-то.
В противном случае, что года и дороги не выдерживают, а дома спустя несколько лет по окончании сдачи разваливаться начинают, так это в порядке вещей. Мне занимательны люди, у которых в приоритете не статистика, а те, кто известен какой-то очень сложной операцией, немыслимым открытием в науке. на данный момент стало куда сложнее трудиться.
Журналистика взяла ощутимую пробоину: все изменилось с момента, в то время, когда на первый замысел вышел его величество рубль и она перешла на коммерческие рельсы. И все мы еще в основном стали хлестаковыми.
Потому что данный самый рубль, с нулями, кстати, еще выпросить нужно. Телеэфир в каком-то смысле также хлестаковщина: в том месте все стараются смотреться «на рубль дороже», чем имеется в действительности.
— Игорь Григорьевич, для вас как человека думающего, вскрывающего в собственной программе многие болевые точки, какая неприятность видится сейчас самая острой?
— К примеру, та пропасть, тот водораздел в социуме по доходам населения, что делается все больше. Смотрите, еще совсем сравнительно не так давно было 14-16 млн россиян с доходами ниже минимума. на данный момент уже 23 млн.
Что меня тревожит? Я постоянно считаю, что в случае если сказать о профессии, к примеру, почтальона, то самым главным тут для меня по окончании фильма Андрона Кончаловского стал почтальон Печкин.
И вот, я определю, что его начальнику, главе «Почты России», положили жалование 120 млн рублей в год. Другими словами 10 млн в месяц.
Эти условия известны, а цифры опубликованы. Так вот до тех пор пока между почтальоном его начальником и Печкиным будет такая огромная денежная пропасть, ничего хорошего у нас не окажется.
Замечательная девальвация сокровищ, включая материальные и нравственные, через чур громадна и страшна. Мы с вами знаем, что кроме того в цивилизованных государствах отличие в заработной плате между работниками и руководством может быть около 4-5 раз, где-то 10 раз.
У нас средняя отличие в заработной плате образовывает 25-40 раз. А тут отличие — тысяча (!) раз.
Я уверен, что именно такие темы будут предметом постоянного журналистского разбирательства. По причине того, что отечественный социум переходит в зону устойчивого социального неравенства.
— Вы думаете, журналисты в состоянии поменять подобную обстановку?
— Я думаю, от этого нельзя отказываться. Под лежачий камень, как мы знаем, вода не течет. Все знают расхожее выражение: журналистика — четвертая власть. Я категорически с ним не согласен.
Это полная иллюзия. Власть, которая ходит под властью, сама не может быть властью.
Но оказать помощь власти принять верное ответ — этого до тех пор пока никто не отменял.
— Обширно известно выражение: «единственная настоящая роскошь в жизни — это роскошь людской общения». В случае если направляться ее логике, то вы супербогатый человек.
Поделитесь, кто из храбрецов вашей передачи «Фактор здравого смысла» самый обогатил вас?
— Вправду, имеется конкретные личности, их не так много. Но в случае если выпадает успех разговаривать с этими людьми, то ты начинаешь осознавать, что существует второй мир.
Вот такими личностями для меня нежданно были, скажем, Александр Сокуров, Константин Райкин. Это люди, чей мир не похож на твой. Мир глубоко опытных людей, которым известно на три вселенных больше, чем тебе.
Их я готов слушать 24 часа в день без перерыва на обед.
— Назовите, прошу вас, три самых броских события в вашей жизни, каковые вправду покинули неизгладимый след.
— Осознаёте, их значимость и яркость событий не определяются в тот момент, в то время, когда они происходят. Они определяются с дистанции. Вот я не верю в то, что первые впечатления самые верные.
Нет, впечатления самые верные те, что определились с дистанции времени и выдержали диагностику на прочность. В случае если сказать о трех событиях, то первое — мой приход в «Молодежку» (газета «Советская молодежь» — АН).
Это 1961 год, мне было неполных 20 лет. В том месте сейчас трудились весьма занимательные люди: Александр Валентинович Вампилов, Валентин Григорьевич Распутин, спустя десятилетия любой из них стал величиной мирового масштаба.
Я тогда не осознавал их значимость, исходя из этого и говорю, что все познается с дистанции времени. Для меня «Молодежка» — это путевка в судьбу, позднее ставшая событием.
Второе событие — 1963 год, март, сутки рождения сына. Это я также, кстати, позже понял, много лет спустя.
В то время серьезности восприятия не было, было восприятие факта. Это различные вещи.
Ну, а последнее событие, крайне важное в моей жизни, — это 1998 год, знакомство с женой Ирочкой — самое красивое событие в моей жизни. И это я осознал не сходу, но в далеком прошлом уже понял и весьма им дорожу.
— Игорь Григорьевич, вы столько всего «сотворили» в вашей насыщенной жизни, что как-то кроме того некомфортно задавать вопросы. Но все же.
Имеется ли в вашей творческой биографии еще мечты и нереализованные планы? Какие конкретно задачи вы ставите перед собой в 75-летний юбилей?
— Понимаете, незадолго до 75-летия, равно как и незадолго до любого из юбилеев в ту либо иную сторону, человек решает два вопроса. Самое основное — как остаться человеком и как мельче глупостей натворить.
Эту задачу я решаю уже большое количество десятилетий. А вот решил ли?
Время продемонстрирует Что касается грезы, то, само собой разумеется, исполнились не все. Более того, в то время, когда исполняется одна, хочется дабы сбылись следующие три.
И исходя из этого любой человек, кроме того самый великий, до которого мне, как до космоса, он также не успевает сделать все. Но неизменно, причем у каждого, имеется шанс стремиться к этому. Таковой шанс дает работа.
И лишь работа! Она лучшее лекарство от всех напастей.
Как проходит обучение на журналистике? | Russian student
