Девятый вал
В то время, когда-то Сергей Довлатов первым рассмотрел в русском зарубежье филиал исторической Отчизны. Большое количество русских утекло с того времени на Запад.
Шли годы, и филиал стал неспешно преобразовываться в главный офис…
Мысль русского «града Китежа», похоже, отыскала самое неожиданное воплощение. Град данный обнаружился отнюдь не на дне озера, а на в полной мере себе приличной поверхности Европы, Северной Америки и многих вторых частей света.
На отечественных глазах происходит «удвоение России».
Английские «березки» — это отнюдь не метафора. Четыреста тысяч неизменно живущих в этом городе русских (правильнее русскоязычных) враждебно создают около себя привычную культурную среду.
Начали с сети магазинов «Березка», где возможно купить «русские товары из Литвы, Германии и Польши». Такой же совершенно верно магазин я отыскал в итальянской Абруцции, не говоря уже о Германии, где производится добрая половина той кислой капусты, соленых огурцов, конфет и бородинского хлеба «Коровка», без которых русскому человеку не мила жизнь в Европе.
Дело, само собой разумеется, не исчерпывается магазинами. В ответ на совершённую сравнительно не так давно в Англии семь дней атеизма русская община украсила двадцать пять известных английских автобусов рекламными щитами с надписью «Всевышний имеется!».
Это отечественный вклад в общеевропейскую дискуссию…
У всех на слуху три волны русской эмиграции: белая, послевоенная и иудейская. Но за этими волнами последовала куда менее заметная «зыбь», вот уже в течении двух десятилетий вымывающая миллионы русских с Отчизны.
Начало было положено горбачевской перестройкой. Во второй половине 80-х из России потекла струйка людей, желавших открыть для себя новый мир.
Это была авантюрная волна, в то время, когда выезжала разношерстная публика, но по большей части легкие на подъем искатели счастья и те, кто не доехал в семидесятые.
В начале 90-х, в то время, когда доктора наук и доценты МИФИ трудились грузчиками в Южном порту столицы, на Запад потянулись «новые экономические беженцы». Это были необычные люди с образованием, хорошим Сорбонны, и притязаниями уроженцев Алжира.
Солидная их часть все-таки отыскала работу по профессии — мастерство не пропьешь…
Залоговые аукционы, ознаменовав собой новый этап в жизни русского общества, накрыли Европу самой, пожалуй, трагикомичной волной русской эмиграции — олигархической. Это был «боярский выезд» со медведями и слугами, сопровождаемый скупкой всего, что не хорошо лежало (в смысле недвижимости).
Затем «прилива» в Европе сформировались самые стойкие со эпохи и времён революции громадного террора стереотипы в русской жизни и отношении русских. В конце ХХ века мы заняли в европейском бытовом сознании почетное второе место по окончании арабов.
В начале нового столетия за богатыми на Запад потянулись состоятельные. Начал выезжать новый средний класс, правильнее, его верхушечный слой.
Ехали те, кто смог удержаться на плаву в Российской Федерации а также преуспеть во всех этих экономических и политических передрягах. Ехали не впопыхах, как удиравшая от гайдаровских реформ интеллигенция, а нормально, обстоятельно.
Обзаводились комфортным домиком в комфортном месте, подыскивая работу , не порывая всех связей с исторической Отчизной. Уезжали те, кто был нужен и кого ожидали.
«Закручивание гаек» по окончании дела ЮКОСа стало причиной тому, что из страны потек поток вынужденных переселенцев. Эти ехали не вследствие того что желали, а вследствие того что их выпихнули.
Со временем их стало через чур много, и они потянули на что-то наподобие новой политэмиграции.
Два десятилетия Российская Федерация кровоточит. Волна за волной, незаметно, но неуклонно русские люди утекают на Запад.
Наряду с этим появление каждого нового эмиграционного потока не останавливает финал прошлого. Непременно вся Российская Федерация иссякнет — люди еще менее восполняемый ресурс, чем газ и нефть.
Но за ее пределами формируется необычный русский мир, в котором представлены уже все слои современного русского общества.
И дело не только и не столько числом отъезжающих, сколько в их качестве. Я далек от мысли, что выезжают лучшие. Возможно, лучшие именно остаются.
Но выезжают активные. Выезжают те, кто готов функционировать. Если доверять английскому историку Тойнби, историю делают «активные меньшинства».
Вот эти самые «меньшинства» сейчас именно «деятельно» покидают Россию, лишая ее шанса на развитие.
Появляется второе, еще более ужасное, чем количественное, качественное измерение демографического кризиса. Кроме того что население России уменьшается само по себе, что делает фактически неосуществимым освоение и удержание огромных, доставшихся нам по наследству от предков территорий.
Но и его качественный состав изменяется кардинально. Уезжает образованный слой. Российская Федерация преобразовывается в образовательного донора Ветхого и Нового Света.
Безлюдные пространства заполняются азиатскими мигрантами.
Само собой разумеется, уедут не все, кто-то да останется. Но те, кто останется, будут не в состоянии поменять Россию.
Русская культура — это культура изотоп. Она всегда исторгает из себя «активные» элементы, выбрасывая в социальное пространство миллионы индивидуальностей, перевоплощённых в своей квартире в «лишних людей».
Эта «интеллектуальная радиация» мощно воздействует на окружающий мир, идейно оплодотворяет иные культуры, содействуя переменам и прогрессу везде, не считая собственной исторической Отчизны. Освоив «утилизацию» избытков «индивидуальности» методом выталкивания ее в Европу, русская культура утратила свойство к эволюции.
Она стала нереформируемой. Это гибельно для России, по причине того, что, в то время, когда мир изменяется, кто опоздал за этими трансформациями, тот опоздал.
Быть может, так подсознательно Российская Федерация защищается от революций. По причине того, что, как показывает практика, в то время, когда активные культурные элементы подолгу задерживаются в России, это ведет к таким трансформациям, каковые потрясают мир.
Возможно, исходя из этого правительство сейчас больше озабочено проблемой иммиграции, чем проблемой эмиграции. Его тревожат не те, кто уезжает, а те, кто приезжает.
В глубине души его, возможно, кроме того в чемто устраивает такая обстановка. Еще бы, поскольку уезжают возмутители самообладания… Чем больше «активистов» уедет, тем легче править оставшимися.
Но это , пока имеется кем править.
Российская Федерация привыкла быть богатой, среди них и людьми. Как разорившийся, но не смирившийся купчина, она с размахом бросает последнее.
Ничего, нарожаем новых «собственных Платонов и стремительных разумом Ньютонов». Увы, можем не успеть.
В мире в далеком прошлом идет не увиденная нами мировая война… за умы. Отечественные умы в данной войне до тех пор пока только скальпы в руках победителей.
Восемь волн русской эмиграции за последние сто лет покажутся цветочками если сравнивать с будущим «девятым валом». В тот момент, в то время, когда в одной точке сойдется пик финансового кризиса, разгул криминального передела собственности, политическая неразбериха, рост шовинистических настроений, отпетый сепаратизм вперемешку с окончательной «вертикализацией» власти, все эмиграционные ручейки сольются в один замечательный поток.
Это будет финал русских из России, по причине того, что, в то время, когда уедет «мыслящий тростник», с ним уйдет и культура. Оставшиеся станут легкой добычей новых орд, а по миру будут разбросаны «русские острова», где еще долгопродолжительно будут хранить язык и веру потерянной Отчизны.
Берегите русскую идея. Демографический кризис — не в том, что не рожают, а в том, что рожденным нет места в собственной стране.
А свято место, как мы знаем, пусто не бывает…
Куда бы вы желали уехать, дабы избавиться от отечественных русских напастей?
Валерий Кужман, историк, Омск:
— Напасти — они на данный момент везде напасти. Где ж от них спрячешься?
Да и не хочется очень на большом растоянии удирать. Разве что на несколько недель куда-нибудь в благостный Прованс либо Тоскану. Вина хорошего попить.
Сыру покушать. Мозги самую малость отключить, созерцая тамошние пейзажи.
А позже — конечно же возвратиться. По причине того, что куда ж без Расеи? Она, пускай кроме того и с напастями, — родная, близкая и понятная.
Не бежим же мы вон из родного дома, в случае если сын-отличник начинает внезапно носить двойки, сосед сверху затапливает кухню, а подъездная кошка упорно гадит вам под дверь. Решаем неприятности по мере поступления.
Ярослав Нечеса, инженер, Уфа:
— Могу сообщить лишь как в том смешном рассказе: «А у вас нет другого глобуса?»
Сергей Иванов, математик, Пенза:
— Я осознанно приехал в Россию из Узбекистана, где появился сорок с лишним лет назад. Была возможность устроиться и в Канаде, и в Австралии. Но я и в Узбекистане считался «некоренным». По сути, уже появился в том месте «чужестранцем».
И сейчас желаю жить дома. В Российской Федерации. Со всеми ее напастями.
Алексей Разлацкий, директор типографии, Самара:
— Для чего уезжать? Я вежлив в противном случае. И готов приложить упрочнения чтобы улучшить мир около себя.
А тем, кто считает, что сменой места жительства урегулирует вопросы, посоветую : на Земле вы от напастей не избавитесь! Тогда уж лучше торите дороги на другие планеты!
Владимир Ютца, филолог, Томск:
— Да, в неспециализированном-то, никуда. Хотя бы вследствие того что моя работа связана с русским языком. Никаких вторых языков я не знаю.
Ну и потом обычный комплект: приятели, родственники, менталитет, березки, чай и другое. Другими словами, весьма бы хотелось от отечественных русских напастей избавиться, «не отходя от кассы».
И очень нежелательно дожить до времен, в то время, когда будет все равно, куда ехать — только бы из этого!
Иван Винс, токарь Тюмень:
— От самого себя не уедешь! Душа не эмигрирует.
Борис Фролов, мастер, Воркута:
— Куда-нибудь в Папуасию либо на Таити. Словом, в Чунгачангу.
В том направлении, где кокосы и бананы растут под окнами у крыльца и где не требуется ползарплаты и полпенсии отдавать за коммуналку.
Даниил Кашон, студент, Калуга:
— Никуда. Российская Федерация — моя отчизна.
Пускай уезжают всякие различные понаехавшие.
Любэ 9-й вал.
