Чем встречает россия беженцев с юго-востока украины репортаж газеты.ru
В том направлении уже не возвратиться
Газета и/«Артем.Ru»
Жены Елена и Василий Самины (ему 51 год, сварщик; ей 54 года, банковский работник) приехали из Червонопартизанска, Луганская область. Поженились сравнительно не так давно: для каждого из них это уже второй брак, у обоих имеется дети от первого (на двоих у Саминых пятеро детей).
Кто-то из родных уже в Российской Федерации, кто-то в Крыму, но по большей части родня осталась на Украине. на данный момент они временно живут в Дмитровской особой коррекционной школе-интернате. С собой забрали две сумки с летними вещами, свадебный фотоальбом, видеодиск со свадьбы дочери и Библию.
Беженец говорит, что именно супруга его и «расшевелила» в Россию отправиться, чуть уговорив.
«Книги ее по психологии не забрали, лишь Библию. И вдобавок я тайком забрал костюм-тройку, что я на отечественную свадьбу приобрел.
Прекрасный таковой. Положил на дно сумки», — доверительно говорит Самин, шутливо таясь от жены.
Елена Борисовна одета в серый длинную юбку и шерстяной свитер. Все время мерзнет и довольно часто поправляет кудрявые седые волосы.
«В то время, когда мы приехали, нам дали безвозмездно целый листок таковой большой — на посещение всех музеев тут и кино: возможно все наблюдать, и безвозмездно еще попкорн с напитками, вот. Это отлично.
А прекрасно, что вы поболтать с нами приехали, лишь фотографировать не нужно, а поболтать — прекрасно», — оживленно начала разговор Елена Борисовна, подбирая слова и стараясь не потерять серьёзных, на ее взор, подробностей.
«Мы в то время, когда ехали день назад наблюдать место работы, которое нам внесли предложение, в автобусе была такая беседа малоприятная. Дама одна нас определила.
Вот, говорит, наблюдай (подруге собственной): это их по телевизору показывали, в то время, когда привезли. А ей подруга (прекрасно одета была, очевидно из какого-либо салона красоты) говорит: «Ко мне в салон сейчас пришли также беженцы с таким гонором, чтобы им безвозмездно сделали маникюр и причёску, дескать, обслужи их, потребовали красоты».
Вот я вам сообщу — вряд ли кто-то из отечественных так отправится делать, кто был под бомбежками. У кого, сообщите, такое настроение на данный момент — прически делать?
Маникюр еще…» — Елена Борисовна говорит все сбивчивее, очень сильно нервничает, мрачнеет.
В беседу деликатно вмешивается сидящий за столом глава управления по мобилизационной безопасности работе и вопросам населения администрации Дмитровского района Валерий Лозовский и нормально говорит, что люди различные — может, кто-то обманывает и притворяется беженцем. Лозовскому всегда звонят на сотовый телефон, задают вопросы, куда приехать, что привезти в качестве гуманитарной помощи. на данный момент позвонили предприниматели из Дмитрова, и он методично, терпеливо (видно, что уже что раз за эти дни) начал растолковывать им, какие конкретно документы имеется у беженцев.
После этого он кому-то перезванивает, уточняет, координирует и перестает смотреть за отечественной беседой.
Артем Сизов/«Газета.Ru»
«Исходя из этого, что касается вашего интервью, — продолжает Елена Борисовна, — нужно, дабы всем ясно было. И говорят еще, что мы в каком-то отеле дорогущем живем и все на гособеспечении.
И вот вы (обращаясь к фотографу «Газеты.Ru») — вы сфотографируйте, прошу вас, пропуск отечественный. Дабы продемонстрировать, что мы не в гостинице живем».
Муж Елены Борисовны, до этого молчавший и с напряженной заботой посматривавший на жену, внезапно умышленно добывает из кармана маленькой желтоватый кусок бумаги с печатью Дмитровского интерната. Кладет его на паспорт и протягивает отечественному фотографу.
«Сфотографируйте, пожалуйста. Вот я, какой имеется. Вот моя прописка, вот домашнее положение, — показывает Василий Николаевич. —
Я ищу работу, я желаю трудиться, мы не нахлебники какие-то. Я в этот самый момент, в интернате, сантехнику сделаю: я сантехником трудился и сварщиком. Основное, чтобы волком не наблюдали.
Мы тут уже все ищем работу, а позже сами какую-то либо квартиру, либо дом приобретём с почвой. Сами. Что, мы разве опасаемся работы?
Говорит дама одна, дескать, вы тут приехали, а я уже пять лет в очереди стою с ребенком на квартиру, а вам тут раз — и дадут сходу квартиру отдельную. Не нужно, мы легко на время, а со временем все будет», — строго говорит Василий Николаевич.
Елена Борисовна начинает плакать и уходит к окну, в второй угол громадной помещения, в которой расположен штаб помощи беженцам. Тут пара столов, к каким всегда подходят какие-то люди и приносят вещи либо деньги, а время от времени предлагают работу.
Тут же сидят госслужащие и задают вопросы беженцев, где они трудились, что могут, одни либо с семьей приехали.
«У нас имеется сумма на данный момент с собой, сто тысяч. Мы желаем их распределить либо кому-то одному дать», — юная домашняя пара подошла к столу, где сидит Лозовский.
«Возможно, лишь нужно решить кому. У нас имеется дама многодетная, имеется семья с трехмесячным ребенком, имеется совсем пожилые люди», — говорит глава.
«Тогда, может, как-то распределить по нескольким, как думаешь?» — обращается с вопросом глава юный семьи к собственной спутнице.
Мы продолжили беседу наедине с Василием Николаевичем в пустой, чистой и необжитой комнате с фиолетовыми обоями. В ней нет вещей и только одиноко стоит тумбочка с написанным на ней именем ребенка из коррекционной школы-интерната.
Сейчас сирот тут нет, а в помещениях по паре человек живут 104 беженца с Украины, из них 41 ребенок. Старшему беженцу 79 лет, самому младшему — три месяца.
Отечественный собеседник сидит в постели и разговаривает, иногда отвлекаясь на звонки жены, которая что-то подсказывает. Время от времени вместо жены в трубке раздаются голоса незнакомых людей, каковые задают вопросы, какие конкретно необходимы вещи и куда их привозить.
Артем Сизов/«Газета.Ru»
«Какая в том месте ситуация? Война.
Выезжали с границы на «бусике» (небольшой микроавтобус. — «Газета.Ru»). По нам открыли огонь.
Ну мы вышли, детей на землю положили, а позже родители и взрослые их собой накрыли, дабы, в случае если что, осколками не ранило. Но повезло, проскочили границу без утрат», — натянуто радуется Василий Николаевич.
Завершая разговор, Самин говорит, что они с супругой не возвратятся назад.
«Мы просим гражданство СССР. Ой, оговорился, другими словами России, простите.
Мы не будем сидеть ни у кого на шее. А в том направлении уже не возвратиться», — заключил Самин и неудобно пожал плечами, как словно бы пробуя осознать отечественную реакцию на собственные слова.
Артем Сизов/«Газета.Ru»
Учить на русском
Елена Гиляева (52 года, преподаватель начальных классов), Владимир Ефимович (65 лет, математики и учитель физики) и Лилия (17 лет, ученица профтехучилища) приехали из Славянска, Донецкая область. Их приютили в лыжном клубе Леонида Тягачева.
Нашлась для них и работа в Деденевской школе имени Крупской.
С собой в Россию они забрали три сумки с вещами и Библию.
Артем Сизов/«Газета.Ru»
Владимир Ефимович, большой и энергичный мужчина с голубыми глазами, деятельно жестикулирует на протяжении беседы и добродушно радуется.
«Здравствуйте, пока ожидал вас, пять раз поменял одежду. А вся одежда и состоит-то из двух рубах.
То данный ворот не подходит, то тот, все выбирал, — с порога шутит глава семьи. — Мы с собой забрали летние вещи, а у вас вон лето какое».
Вся семья Гиляевых увлекается музыкой: дочь Лилия поет с папой, сам Владимир Ефимович играется на аккордеоне и трубе в группе «Монолит».
«Аккордеон ожидает вас в школе, Владимир Ефимович», — вставляет реплику Валентина Лаврентьева — директор школы, в которую за один сутки устроили всю музыкально-педагогическую семью Гиляевых.
Артем Сизов/«Газета.Ru»
Жены живут в отдельной помещении, чем весьма довольны. Стараются разговаривать непринужденно, все время благодарят директора школы и администрацию Дмитрова.
Говорят про прогулки на свежем воздухе и о том, что дремать стало нормально — никто не стреляет.
«В то время, когда уезжали, еще в том месте, на Украине, в автобусе кто-то говорит из армейских: вот, дескать, крысы бегут.
В том месте осталась собака отечественная, соседям поручили позаботиться, но дочь переживает, — кивает в сторону Лилии глава семьи. — У дочки учительницу убили, любимую, вот она грустная еще. Она кликала меня к данной учительнице на уроке поиграть на музыкальных инструментах.
Я уже дал согласие, дал обещание, но не сложилось. Это вы меня на данный момент для того чтобы заплаканного станете фотографировать?» — обращается Владимир к нашему фотографу.
«Но, отец, это же их работа! Пускай делают», — успокаивает его дочь. в течении всей беседы она то плакала, то старалась всех подбодрить.
«Я игрался в группе «Монолит», по стилистике что-то наподобие песен Андрея Макаревича. Что слушали в юности, то и поем.
Инструменты в том месте остались, фотографии также домашние не забрали, нечего вам продемонстрировать у нас совсем, а вот Библию забрали, единственную книгу», — говорит Гиляев.
В комнате, где на данный момент живет семья, вправду пусто. На столе лежит карта Москвы, иконы и очки.
Артем Сизов/«Газета.Ru»
«Изучаем вот карту», — поясняет Владимир Гиляев.
Директор школы, которая довезла нас до семьи беженцев и бдительно сопровождала на протяжении беседы, перехватывает инициативу и на вопросы о месте учёбы и постоянном жилье Лилии отвечает сама.
«С жильем запишите, что у нас строится общежитие специально для всех преподавателей, к первому сентября оно готовься . В том месте они и будут жить, — менторствует директриса. — Лилии место учебы отыщем. Тапочки?
Да, тапочки на данный момент отыщем, и брюки вот Владимир Ефимович задавал вопросы для дома — найдем».
Супруги-педагоги поведали, что в порядке опыта пробовали в школе в Славянске преподавать на украинской мове, но родители воспротивились: заявили, что желают, дабы их дети обучались на русском.
«По большому счету так повелось, что преподавали то на русском, то на украинском», — поясняет Елена Ивановна. Директриса хмурится: она, думается, сомневается в неожиданных кадрах.
— А какая у вас категория, кстати? — прерывает беженку директриса.
— Была вторая, но ожидала аттестации, именно должна была пройти.
— Значит, нет категории?
— Из-за чего? Имеется, вторая, — повторяет Елена Гиляева. Неловкая пауза.
О возвращении Гиляевы говорят нехотя.
«Возвратимся вряд ли. В том месте уже неясно, кто и за что стреляет. Заработных платов не дают, пенсий также.
Стреляют по мирным людям лишь так», — говорит преподаватель.
В то время, когда мы прощались с Гиляевыми, к нам подошел управляющий дома, в котором приютили беженцев. Крепкий мужчина спортивного сложения.
Он цепко оглядывает нас, шутит про «лихие 90-е» и риторически вопрошает, из-за чего так мало беженцев.
«У нас хозяйство и тут имеется, мы большое количество человек можем поселить: собственная корова, все собственный. Мы рады гостям», — говорит мужчина, а после этого садится в тёмный Hummer и уезжает.
Артем Сизов/«Газета.Ru»
«Че у вас холодно так?»
Перед нами Ангелина (30 лет, маникюрша), ее подруга и сын. Фамилию именовать отказались категорически, по причине того, что глава семьи — ополченец, а родственники трудятся в милиции. По той же причине беженцы просят их не фотографировать.
Они приехали из Лисичанска, Луганская область.
Ангелина одета в тёмную спортивную куртку с розовыми полосами, на ней очки, не смотря на то, что она все равно щурится, но скорее по привычке. Фотографа она рассматривает с неудовольствием.
«Журналисты снова… — Она неизвестно поводит головой, окидывая взором мнимую толпу. — Смотрите у меня, не прибрешите ничего!»
«Мы в аэропорт приехали, а тут сходу и камеры, и телики — все набежали. Ну а позже, в то время, когда мы до пансионата доехали, они все за нами.
Сняли у входа, как мы заходим расселяться. Ну и позже, в то время, когда мы пришли с дороги и сходу в столовую, они также зашли за нами и снимают. Ну я говорю: вы мне в рот еще залезьте. Так и ответила.
И вам могу. Но вы мне не грубите до тех пор пока», — добреет под конец собеседница.
«У меня ребенок на руках, я конкретно на ножах с одной журналисткой была: ну что ты лезешь, у меня ребенок на руках, говорю», — делится воспоминаниями подруга Ангелины.
У самой Ангелины трое детей. Самому старшему 14.
Он то и дело подбегает к матери и задаёт вопросы, в то время, когда некто «дядя Саша» привезет ноутбук. Его папа, ополченец, остался в Лисичанске.
«Та ты заколебал уже. Ожидай, тебе говорят», — с мягким «г» одергивает сына дама.
«Живем прекрасно, ну а что? Помещение лишь на семь человек. Это большое количество, само собой разумеется. Но мы устроимся: у меня друзей тут большое количество.
Хочется квартиру, в общежитии я бы так не желала жить. Квартира нужна. Оно ничего, само собой разумеется, но туалет общий.
Кто-то нагадит, а убирать я обязана? Ну щас…» — делится Ангелина.
Дома в Лисичанске Ангелина трудилась маникюршей.
«Я тут никого пока не знаю, дабы трудиться», — говорит она.
«Мы с мужем в разводе. Он ополченец, защищает отчизну, — говорит Ангелина. — А дети с ним переписываются: папка же им нужен.
Ну вот он писал, что битвы идут, а им весьма интересно все это. Но по большому счету тут прекрасно все, вы так и запишите. Лишь че у вас холодно так?»
Артем Сизов/«Газета.Ru»
Собака-сепаратяка
Ирина Яковлева (28 лет, имя поменяно по просьбе собеседницы), Катя Алексеенко (31 год), Юлия Скрыпник (30 лет) — три подруги, приехавшие из Северодонецка, Луганская область. Их мужья — ополченцы, остались вести войну в Луганской области.
С собой они забрали детей и только самое нужное. Собираются найти работу, когда решится вопрос с устройством детей в школы и садики.
Артем Сизов/«Газета.Ru»
на данный момент они временно живут в детском доме города Электрогорска.
Всего тут разместились 54 беженца — 27 жен ополченцев с детьми и 27 детей, младшему из которых три месяца.
Их всех привезла ко мне 46-летняя активистка Елена Васильева (по ее просьбе имя и фамилия поменяны). Весьма бойкая и активная блондинка спортивного телосложения. Она показывает нам детский дом: тут чисто, живут по семь человек в помещении, дети бегают по территории.
От экскурсии нас всегда отвлекают люди, каковые приносят сумки с вещами и продуктами.
Артем Сизов/«Газета.Ru»
«Нам ничего уже не нужно! Прошу вас, давайте вы позвоните через месяц. Мне легко жалко, что продукты начинают пропадать.
А так у нас все имеется», — говорит Елена местной жительнице с ребенком, что с интересом следит за шумными и радостными играми собственных сверстников-беженцев.
«Мой отец на войне. Я не имел возможности дремать, по причине того, что стреляют. Бах-бах! Застрелите меня!» — показывает Никита, как стреляли. На вид ему лет девять, на лице кефирные «усы».
Он приехал с бабушкой и мамой из Луганской области.
Артем Сизов/«Газета.Ru»
Некоторым детям родители говорили, что по ночам выбивают ковры и это вовсе не стрельба.
«Папе дадут денег, он бросит курить и приедет ко мне и заберет нас», — мечтательно говорит Никита.
Дети легкомысленно играются с котятами, которых тут нежданно большое количество. Животных таскают туда-сюда и беспрерывно кормят.
Артем Сизов/«Газета.Ru»
«Нам несут все, я же говорю, — растолковывает Елена Васильева. — Несли вещи, а тут, видно, заметили, что большое количество детей — ну и подкинули нам котят этих. Вот эту Белоснежкой кличут, а остальных — не знаю как».
Местное кафе привозит ланч, ужин и обед. Дамы говорят, что практически все, что у них имеется, принесли люди, кроме того лекарства.
Другое же покупается на пожертвования.
Но, гуманитарную помощь приходится шепетильно сортировать. Среди вещей, каковые приносят обитатели Электрогорска, имеется кокетливые вечерние платья, броские помады, бусы, а имеется и нечистые вещи, расклеившаяся ношеные колготки и обувь.
Артем Сизов/«Газета.Ru»
Ира, Катя и Юля все время ходят совместно. Они из одного города, их мужья дружат.
Они выбирают платья из тех, что принесли обитатели, шутят и вспоминают мужей.
«Они в том месте остались. Общаемся по Виберу», — говорит Ира.
«Вайберу», — поправляет ее Катя.
«Мы желали бы возвратиться обратно, но в том месте нас совершенно верно расстреляют», — уверены дамы.
«Я трудилась на кухне, помогала мужу-ополченцу. Ну, борщ варила. А он у меня и шутит: ты, говорит, лет на пять уже наготовила.
Ну, в том месте мы все имеется в перечнях — назад на данный момент дороги нет, — говорит Ира и показывает фотографии мужа на телефоне. — Вот, остался муж-красавец в том месте. И собака-сепаратяка, так мы ее именуем».
Собаку кличут Церра, и она живет среди ополченцев в бронежилете, не пугаясь стрельбы.
Артем Сизов/«Газета.Ru»
16.06.2014 Российская Федерация за день приняла 17 тысяч беженцев с Юго-Востока Новости Ru
