Аду адово
В переизданном, доработанном двухтомнике Андрея Караулова «Русский преисподняя» изображена история девяностых годов, напоминающая полотна Босха. Без прикрас продемонстрировано время «демократических реформ» – время преступников, грабителей и насильников различного пошиба, денег и борьбы и отчаяния за власть без победителей и проигравших Все лишились смысла и души – и кто ушел, и кто остался.
Возможности криминала очень сильно преувеличены?
В книге кроме другого имеется интервью Гайдара автору, ведущему программы «Момент истины». В ответах государственного служащего – упрямое непонимание, к какой беде ведут «реформы».
– А чем же он нехорош? Государственный заказ?
В случае если армия сама заказывает для себя пшеницу – это не хорошо?
– Что означает «не хорошо», Андрей Викторович, в случае если государственный заказ имеется самая громадная глупость советской командно-распределительной совокупности? Внезапно в Москве, в Госплане, какие-то дяди средних лет рисуют карту-замысел, какой колхоз, сколько зерна, кукурузы, проса в том месте, не знаю, ячменя должны сдать стране.
Дол-ж-ны, осознаёте? По фиксированной цене! И где? В Сибири! Где Москва – и где Омск!
Неужто омичи сами, без Москвы, не знают, что им сеять? И как им выгодно реализовать собственный урожай?!
– Вы Егор Тимурович, в далеком прошлом в Сибири были? Разрешите напомнить: до известной деревни Муромцево, отчизны писателя Бориса Пантелеймонова, это самый север Омской области, «хоть три года скачи – всё равняется не доскачешь»!
В случае если в Муромцеве отменить госзакупку, в том месте сходу, в тот же сутки, покажутся барыги. Да ещё с автоматами.
За зерно они дадут гроши. Пятьдесят долларов за тонну – баста!
– Вы преувеличиваете возможности криминала, господин ведущий. Особенно в масштабах Сибири.
– В случае если государство, уходит из Муромцева, это трагедия; имеется же отличие между фермером в Провансе, где рядом – вся Европа, которая с наслаждением приобретёт его молоко, и крестьянином в Сибири, где около – один лес?
– Другими словами вы вычисляете, Российская Федерация к рынку не готова? А сама рыночная экономика занимается лишь тем, что выявляет самые нехорошие качества отечественных соотечественников: рвение к наживе, желание разбогатеть на горе вторых?
– Я желаю заявить, что, в случае если у нас в стране больше нет страны, на сцене тут же покажутся те, кто посильнее. А самые сильные – это на данный момент преступники. Не гражданское общество, Егор Тимурович.
Не сохраняйте надежду!
– Тогда я, Андрей Викторович, задам вам вопрос. Кто мешает крестьянам вашего Муромцева связаться с соседней деревней и быстренько договориться: или вся область реализовывает зерно по 400 долларов за тонну, или барыги, как вы назвали на данный момент новых русских предпринимателей, остаются с носом.
– Я отвечу, Егор Тимурович… Баба.
– Кто?
– Баба, Егор Тимурович.
– Какая баба?
– Русская. По причине того, что у бабы детишки голодные. И в школу им не в чем пойти.
Дожили до Ельцина – переживём ли?
Тут же – разговор деятеля и священника искусств.
– Но мне, – продолжал Борис Александрович, – принципиально важно то, о чём я только что сообщил: в раю, рядом с Всевышним, находятся миллиарды хороших людей. Кого-то из них я прекрасно знаю: Моцарт, Бетховен, Чайковский.
Послушайте: как же они, эти творцы, необходимы на данный момент на земле! Это неточность, что их тут нет!
Громадная неточность!
– Смерть не может быть неточностью, – возразил папа Тихон, поднимая бокал. – Всевышний несёт ответственность за любую смерть, Борис Александрович, у Всевышнего нет мертвецов.
– А я вот не уверен, что мне на данный момент нужно благодарить Всевышнего, что я дожил до отечественного времени. До Ельцина.
И размышления приближённого «к телу» служащего: «Время от времени Алёшке казалось, что Борис Ельцин чем-то напоминает ему Гришку Распутина, – Ельцин давал слово чудеса, давал слово большое количество хорошего, но в случае если задать вопрос Алёшку, что же Ельцин сделал хорошего, то у него вряд ли нашёлся бы ответ».
Неудобных – за ограду
В книге рассказывается и неизвестная история о том, как Михаил Горбачёв через день после собственного избрания послал в психушку собственного шурина – детского писателя Евгения Титаренко, брата Раисы Максимовны.
«Супруга генсека опасалась: внезапно кто-то из журналистов подловит Евгения Титаренко не в самую лучшую для него 60 секунд. К примеру, встретится с ним в «Дубраве», известной воронежской пивной, где он довольно часто валяется в лужах собственной мочи…
Правозащитники ни при каких обстоятельствах не интересовались судьбой этого человека. Кто вернул Сахарова из ссылки?
Как кто? – Горбачёв! Событие высшей национальной важности. А тут – какой-то дядька-алкаш, в Российской Федерации таких много тысяч, если не миллионы.
Титаренко забрали ночью 12 марта 1985 года и послали в Орловку, в Воронежский психоневрологический диспансер, в особый бокс, больше похожий на тюремный карцер, запретив ему (заметит кто!) прогулки на свежем воздухе.
Раиса Максимовна возможно спокойна; её брата никто не отыщет. Похороненный заживо, Евгений Титаренко семь лет, впредь до января 92?го, был изолирован от всех.
В 87?м он прекратил выяснять людей, а 14 марта 88-го пробовал наложить на себя руки. Контроль за Титаренко по окончании суицида ужесточили.
В случае если Евгений Максимович отказывался от пищи, его: а) кормили насильно (по той же «схеме», кстати, что и Сахарова в Нижнем) и б) беспощадно избивали. Убить было бы несложнее, само собой разумеется, но Раиса Максимовна – человек сердобольный и весьма хороший, на убийство она не отправилась».
Мы – запасные, запасные немы
«Русский преисподняя» – твёрдые и ожесточённые реалистичные описания: принуждение в подворотнях и тюрьме; и импотенция (во всех смыслах) политиков, каковые в кровати с девушками легкого поведения рассуждают о мерзости соперников и судьбах Отчизны; и очень способная фраза – метафора времени: «Как же хочется в мафию, Господи!»; и целый данный тяжёлый чиновничье-бандитский дух, замаскированный выступлениями и дорогими костюмами-спектаклями; и медленное умирание людей, чьих смертей никто не увидит, чьих душ никто не оплачет; и размышления Солженицына в эмиграции, тяжёлые, злые; по большому счету – большое количество злобного, душного, очевидного сейчас, на расстоянии, из другого уже века.
«Это на данный момент Российская Федерация рассматривается Соединёнными Штатами только как резервная территория для Европы, – пишет Караулов. – На случай какой-нибудь глобальной трагедии. В важных кругах, родных к НАТО и МВФ, центральной политической организации на планете (у кого больше влияния – у ООН либо МВФ?), – в важных кругах это уже не прячется.
Россию возможно завоевать лишь без войны, поскольку прежде, до Буша-старшего, до Клинтона, все разламывали о Россию зубы: Карл, Наполеон, турки, немцы… Кроме того Брестский мир, «похабный», по словам Владимира Ильича, Брестский мир, в то время, когда Российская Федерация утратила 50 миллионов человек, другими словами те почвы, где русские землекопы добывали практически 90% всего железной руды и 70% отечественного угля, кроме того Брестский мир не причинил России (и – глубоко – в самой России) того вреда, какой обозначен на данный момент.
Так отчего же Российская Федерация такая огромная? Неужто правда «резервные почвы»? И – резервный народ?
На тот случай, в то время, когда миру являются такие скоты, как Гитлер? Если бы американцы выстроили ядерную бомбу на 6 месяцев раньше, Рузвельт скинул бы её на Гитлера, на Берлин.
Всю землю рукоплескал бы данной победе – великого американского оружия. Пройдут годы, и – ещё раз – госпожа государственный секретарь Соединённых Штатов открыто, не стесняясь, сообщит, что Небожитель сглупил, у России через чур много достатков. Всевышний может ошибаться, кто спорит, но она, государственный секретарь, не ошибается…»
Новый русский ужас. Главные успехи русского XX века: образование, металлургия, ВПК, химическая индустрия, полимеры, литература, страх – и театр, ужас, ужас.
Сперва Первая мировая и Ленин, позже голод и Сталин, позже КГБ и Андропов нагнали на Россию таковой ужас, от которого она, наверное, уже не избавится. Из-за чего?
По причине того, что опасаться – это верно? Да. на данный момент – да.
В случае если вся работа у людей, миллионов людей, сводится только к исполнению задания, значит, это задание (либо задачу) обязан кто-то поставить. Какой-то глава. Громадный либо мелкий.
Правильнее, большой – главе мельче, глава мельче – совсем мелкому и т.д. Сверху вниз.
Вся страна в ручном управлении.
«Плохо, если ты сам себе наливаешь, – ещё одна цитата из книги, которая, как и все остальные – правильные и ёмкие, примета эры. – Что такое комедия? Это в то время, когда имеется с кем, но негде. Что такое катастрофа?
Это в то время, когда имеется где, но не с кем. А что такое катастрофа всей русской интеллигенции? Это в то время, когда имеется где, с кем но для чего?»
GhostBuster с Егором Кридом — Ночь с привидениями?
